Мортем

Марго начала что-то быстро набирать на клавиатуре и затем обратилась к Лее:

– Первая консультация у нас бесплатна. Если решите продолжать терапию, подойдите сюда после сеанса за дальнейшей информацией. Будем ждать вас в пятницу в 13:00 201 кабинет, – женщина посмотрела на Лею в ожидании какой-либо реакции.

– Я все записала, – ответила Лея, закончив вбивать информацию в заметки телефона.

– Угу… – Марго снова что-то напечатала и снова посмотрела на Лею. – Назовите свое полное имя.

Лея ответила, четко произнося каждое слово, затем они обменялись парой формальных фраз и, после вежливого прощания, Лея покинула территорию «Мортема». Визит в похоронное бюро оказался короче, чем она ожидала, но от этого не стал менее значимым.

Перед посещением «Мортема» Лея некоторое время раздумывала над тем, чтобы позвонить Кларисе и предстать перед ней в роли клиента ритуальных услуг. Такой вариант мог принести ей больше информации о внутреннем распорядке организации, но тогда Лее пришлось бы врать, а опытный психотерапевт с легкостью смог бы разоблачить ее вранье. Она понимала, что сейчас действует в ущерб себе и рискует не познакомиться лично с такой весомой в истории «Мортема» фигурой, как Клариса, но, прежде всего, она хотела построить доверительные отношения с Ричардом, а «доверие» не подразумевает ложь с первых минут разговора.

Три дня перед сеансом пронеслись незаметно, но в день сеанса Лее казалось, что утро не закончится никогда. В последнее время она постоянно чего-то ждала, а ожидание, как известно, сильно утомляет и портит настроение. Но и в ожидании есть плюс – оно приукрашает будущую встречу. Так произошло и с Леей. Когда она снова пришла в «Мортем», то почувствовала силу предвкушения, которое, к сожалению, не успев разгореться, сменилось неконтролируемым страхом. Она не хотела выворачивать наизнанку свою невысказанную скорбь и знала, что Ричард заставит ее это сделать. Лея боялась самой себя, но, расценивая все происходящее, как проверку на профпригодность, постаралась успокоиться и, поздоровавшись с людьми в приемной, направилась в указанном направлении.

«Как странно идти по коридору, по которому до тебя прошло множество людей… Мертвых людей. Вроде идешь прямо, но перед тобой два пути: либо ты хочешь умереть, либо – хочешь жить дальше. Вот тут мы с тобой, Рамон, и разминулись».

Уверенными шагами Лея поднялась по лестнице и остановилась около кабинета 201.

Она решила не стучать и толкнула дверь от себя, понимая, что ее ждут.

Ричард сидел за столом и изучающе смотрел на нее. Им обоим хватило несколько секунд на то, чтобы разглядеть друг друга.

Внешность Ричарда необъяснимым образом притягивала Лею: короткие, чуть зачесанные набок, волосы, тонкий прямой нос и в целом несколько аристократические черты лица. Борода хоть и дополняла образ Ричарда, но не вызвала у Леи никаких эмоций, скорее даже не понравилась ей, потому что растительность на лице всегда старит. Зачем старить себя раньше времени?

Изучив черты лица, Лея снова оценила внешность в целом. Ей показалось, что его тело может отдельно существовать от головы, но даже это она не посчитала недостатком. Во взгляде Ричарда сложно было что-либо прочитать. Он смотрел будто сквозь нее и, в то же время, был сосредоточен на девушке.

5

– Как вы сейчас? – спросил Ричард чуть мягче.

Лея заговорила медленно, но четко, будто готовила ответ заранее:

– Я постоянно проживаю день сурка. Когда Рамон умер, я не выходила из дома и перестала чувствовать время. Все казалось зацикленным и одинаковым, поэтому я решила завалить себя работой и встречами, но ощущение жизни по графику не покидает меня до сих пор. Моя жизнь серая и однообразная, – Лея обняла себя за плечи и смотрела куда-то в угол, не моргая. Хоть сеанс психотерапии с Ричардом и подпитывался иными необычными целями, Лея, закрыв глаза на страх, говорила искренне, заглядывая глубоко внутрь себя.

– Вы осознаете, что находитесь в состоянии проживания горя?

– Да, – Лея активно закивала, переводя взгляд на Ричарда, – но не знаю, что делать дальше.

– Горе, – начал Ричард после нескольких раздумий, – это, порой тяжелое, а порой невыносимое чувство, которое вынуждает нас задаваться нетипичными мыслями или делать несвойственные нам вещи, но надо понимать, что это не навсегда и, как бы странно ни звучало, надо дать времени время, – свои слова он поддерживал плавной жестикуляцией, которая прекратилась в ту же секунду, как он замолчал.

– Да, но сейчас мне больно, – Лея скривила рот. Отчего-то она стала более раздраженной.

– Я понимаю, – откликнулся Ричард и раздражение сменилось состраданием. Почему-то Лее стало его жаль. Только переживший то же самое мог сказать простую фразу с такой неосознанной, но удушающей печалью. – Может, вам хочется что-то сказать или обсудить? – добавил он, подталкивая ее к более четкому формированию запроса.

Лея потянулась к указательному пальцу и взялась за любимый перстень.

– Возможно, мне было бы не так тяжело, если бы я не чувствовала вину, – заключила она, не выпуская украшение из пальцев другой руки.