Мортем

Наблюдая за Леей, Ричард заметил, как у нее краснеют глаза, когда она слышит имя друга, но не это поразило его. Он впервые обратил внимание на то, как ситуация Леи и Рамона похожа на его собственную историю с Вероникой, вот только у этой девушки с ушедшим другом не было романтической связи. Ричард, наконец, понял, почему Лея показалась ему знакомой. Ее мимика, движения, некоторые черты лица напоминали ему бывшую возлюбленную. Лея была намного выше Вероники и, возможно, именно это сначала сбило Ричарда с толку. Он вспомнил, как Вероника однажды в шутку сказала: «Хотите меня узнать? Спросите у Ричарда, он знает меня от и до». В голове его то и дело крутились эти слова «от и до», образы, воспоминания, как Вероника сидит перед ним и сжимает в руке медиатор от гитары. Вероника обожала гитару, скупала и коллекционировала всевозможные медиаторы. Она всегда носила парочку медиаторов с собой как антистресс, любила нежные наряды и занималась рисованием на досуге, хотя сама училась на биолога, она была такая разносторонняя, она была…»

Ричарда стало не по себе от накативших воспоминаний, он взглянул на Лею и уже не мог видеть перед собой обычную пациентку. Он мотнул головой.

Лея не знала, как реагировать. Она не понимала, что сказала не так и усердно принялась искать в своих фразах скрытый смысл, но безрезультатно.

– Признаюсь, у меня будто дежавю, – сглатывая слюну, ответил Ричард. Он пытался побороть внутреннюю дрожь, от которой избавлялся столько лет, – но мы сейчас не об этом… Так… Тогда вполне естественно, что расставание с ним – это трагедия. Я вас очень понимаю, – не выдержал Ричард, после того как впустил личную жизнь в терапию, – мне это откликается.

Воцарилось тягостное молчание. Самыми громкими в комнате сейчас казались наручные часы Ричарда. Они били ему по вискам. Ричард сидел в ступоре вместе с Леей.

«Что мне делать?! Я же не могу начать его успокаивать или что-то еще… Ну и ситуация. Может просто попрощаться и уйти? Черт, нет. А что еще можно сделать?!» – Лея судорожно прокручивала варианты развития событий. Подобное никак не входило в ее планы.

Ричард сделал глубокий вдох, затем с шумом выдохнул и откинулся на спинке кресла, заговорив томным и мрачным голосом:

– Нам нужно завершить на сегодня терапию. Прошу вас покинуть кабинет.

Лея ужаснулась, нерешительно потянулась за своей сумкой, медленно встала, стянула с вешалки плащ и поспешно удалилась, стараясь максимально тихо закрыть за собой дверь.

Ричард не обращал ни на что внимания, тиканье часов больше не беспокоило его, а шум улицы, доносившийся из открытого окна, стал ненавязчивой симфонией. Ричард так долго не думал о ней, что поразился самому себе и даже расстроился, когда понял, что в лице Леи предстал безумным.

К счастью, у него было достаточно времени, чтобы прийти в себя перед следующим клиентом. Периодически он видел образ Вероники перед глазами, а за ним другой – образ Леи.

«Мне нельзя продолжать с ней терапию», – сделал для себя вывод Ричард.

Он позвонил Михаилу и договорился с ним о досрочном сеансе по окончании рабочего дня. Ричард не спешил покидать кабинет. Он оставил себя без любимого кофе после обеда, не выходил в туалет, сказал Раисе, что слишком занят и не сможет к ней заглянуть.

Около пяти вечера дверь распахнулась настежь и в проеме показалась София. Девушка иногда заходила к Ричарду после обеденного перерыва или под конец дня, чтобы договориться о встрече.

– Свободен сегодня? Я вчера была в тако-о-ом классном рестике, хочу тебя пригласить! – казалось, что с появлением Софии в кабинете стало слишком шумно. Ричард хотел скорее вернуться в прежнюю тишину.

– Нет, у меня были другие планы, давай позже об этом поговорим, – он ответил строже, чем хотел, но София никогда не обижалась на его сухие интонации, поэтому просто пожала плечами и с прежней бодростью в голосе сказала:

– Как хочешь, в следующий раз зовешь ты, – и уже развернувшись к Ричарду спиной, она помахала ему на прощание и удалилась так же быстро, как и зашла, не дав ему ответить и унеся с собой свою кричащую и не всегда уместную энергию.

Все, что сейчас было нужно Ричарду – поговорить с психологом. Он так сильно погрузился в свои чувства, что не запомнил, как закрыл кабинет, вышел из «Мортема» и оказался у Михаила. К счастью, долгожданный сеанс быстро направил Ричарда в нужное русло, однако груз на его сердце при всем желании и стремлении не сдвинулся ни на сантиметр. Каждый год, что проходил без Вероники, Ричард думал лишь об одном: «Я могу ее отпустить», – и каждый год преподносил ему новые причины для воспоминаний. Ричард пытался воспроизвести лицо Леи, но не видел ничего, кроме Вероники. Он сомневался в своем восприятии чужой внешности, и его это пугало.

Он написал Лее сразу после того, как вошел в квартиру. Сказал, что не сможет больше продолжать терапию и предложил ей помощь в поиске нового специалиста. Ричарду ранее не приходилось прибегать к подобным мерам, но этот новый опыт его не сильно расстраивал.