Моруроа, любовь моя

Тридцать шесть часов спустя, на рассвете 17 июля, и? облаков вынырнул французский военный самолет, (фазу вслед за тем экипаж «Фри» увидел силуэт крейсера на фоне утреннего неба. Быстро приблизившись, корабль лег в дрейф, и с него спустили на воду резиновую лодку. Три человека сели в лодку и подошли на веслах к «Фри». Им было поручено доставить письмо от командующего испытаниями адмирала. Распечатав конверт, Моуди обнаружил текст указа, только что опубликованного во французском «Журналь офисьель», временно запрещающего всякое судоходство в радиусе (11) морских миль, считая от двенадцатимильной границы Моруроа. Опасная зона, которой всем предписывалось избегать с началом бомбовых испытаний на Моруроа, была еще больше: она была ограничена окружностью радиусом в 120 морских миль! (Иначе говоря, зона включала еще с полдюжины островов, в том числе Туреиа.) Поскольку мореплаватели других стран вряд ли подписывались на «Журналь офисьель» и это издание не распространяется в розничной продаже в Океании, со стороны адмирала было весьма предусмотрительно ознакомить экипаж «Фри» — с утвержденными в последнюю минуту мерами.

Моуди и его экипаж, включая только что прибывших французов, вежливо, но твердо заявили, что не могут мириться с произвольным и даже противозаконным решением французского правительства объявить запретной обширную область за пределами национальной двенадцатимильной зоны. На всякий случай они вручили посыльным копии своего питкэрнского манифеста и телеграфного приглашения адмиралу посетить «Фри». Резиновая лодка вернулась на крейсер, и тот мигом скрылся за горизонтом. А «Фри» возобновило свое долгое патрулирование границы двенадцатимильной зоны. В половине третьего вдруг появились сразу три военных корабля. На сей раз к «Фри» подошли две надувные лодки; в каждой сидело шестеро солдат, в руках они держали длинные резиновые дубинки, к правому бедру был привязан широкий нож. Командир абордажного отряда передал новое адмиральское послание. Оставив без внимания вежливое приглашение, адмирал сообщал суровым телеграфным стилем: «Вы не покинули запретную зону вокруг Моруроа. Чтобы защитить вас, мы вас отбуксируем».

Моуди с присущей ему мягкостью возразил, что они не хотят никакой защиты. Скорее, наоборот. Но командир стоял на своем и приказал солдатам закрепить буксирный конец. Пока кто-то из экипажа «Фри» обрубал конец, генерал Пари де Боллардьер и аббат Тулё торжественно предупредили, что с этой минуты все члены экипажа будут оказывать пассивное сопротивление. После чего Моуди и радист, раздевшись, прыгнули в воду, одна из девушек забралась на мачту, а все остальные участники протеста улеглись на палубе и запели песни борцов за мир. Разумеется, военные пираты сочли это ребяческой выходкой, хотя им пришлось изрядно потрудиться, чтобы выловить из воды двух пловцов и снять девушку с мачты. Правда, тем временем к ним прибыло подкрепление в количестве 30 солдат, и, сознавая свое численное превосходство, они потешались над бестолковым сопротивлением «пассивистов».

Однако через несколько часов, когда «Фри» отбуксировали к пирсу на Моруроа, солдатам стало не до смеха. Командир сердито приказал членам экипажа выходить на палубу с паспортом в руках для немедленной отправки на родину. К непритворному удивлению офицеров и солдат, из большой рубки, где засел экипаж, не последовало никакого ответа. «Тогда мы вас вынесем!» — прокричал командир, вслед за чем 12 жандармов, которым явно было не впервой преодолевать пассивное сопротивление, спустились в рубку и стали одного за другим выволакивать упрямцев. Однако ни у одного из них не оказалось при себе паспорта, и все молчали как рыбы. Высылать на родину беспаспортных и безвестных личностей в нашем мире, помешанном на визах и анкетах, трудновато. Между тем пленники, за исключением генерала Пари де Боллардьера и аббата Тула, оставались для французского командования анонимами. С трудом сдерживая ярость, 12 жандармов тщательно обыскали все судно, но так и не нашли паспортов, спрятанных за шпангоутом в грузовом трюме.

Лишенные возможности осуществить планы высылки, жандармы отнесли подневольных гостей в коттеджи и поставили караул — неведомо зачем, ибо наутро все пленники продолжали лежать пластом на кроватях. Сообщение о том, что их доставят на крупную военную пазу на острове Хао, лежащем на полпути от Моруроа до Таити, не вызвало никакой реакции. Плечистым жандармам пришлось сопровождать пленников в самолете. Па Хао они так же ловко перенесли упрямцев в офицерский морской клуб и поспешили принести вкусную еду. (лова замешательство и удивление: Моуди и его соратники заявили, что объявляют голодовку, пока им не вернут «Фри». Чтобы можно было продолжать демонстрацию протеста у Моруроа. Заточенный отдельно Пари де Гюллардьер также объявил голодовку.