Мощь твоего меча

            Кожаные  доспехи,  защищённые  магией  и  выдержавшие не  один  удар  меча, разъехались под когтями колдовского зверя. Брызнула алая кровь. Со страшным криком, полным удивления и  боли, Сокол отлетел назад в зал. Последнее, что он  успел сделать -  это пустить  три отравленных дротика  одновременно, из самострела закреплённого на запястье, в голову зверя.

            Сокол упал  на спину и застонал.  Из страшных ран на  груди хлестала кровь. Смерть казалось, была неизбежна...

            - Амулет! Думай о  ранах Сокол, думай! Их нет! Ты здоров! - с этими словами к умирающему воину подбежал Отшельник, стараясь занять боевую позицию между умирающим другом и колдовской тварью.

            - Я,  думаю... О...  Отшельник... Я стараюсь...-  Кровь, казалось фонтаном, выплеснулась изо  рта умирающего воина. Он с  трудом мог говорить и дышать. Разорванное  легкое   клокотало  при  каждом  вздохе,   кровью.  Тело  били судороги...

            Но понемногу судороги исчезали, а кровь переставала извергаться потоками из ран, да и сами ужасные раны, казалось, стали меньше...

            Человек,  по которому надо  было петь  отходную молитву, пару  минут назад, судорожно провел рукой по  груди, ища страшные раны, но их не было. Не было даже шрамов.

            Сокол осторожно сел. Правая  рука механически нащупала меч. Он посмотрел на Отшельника, подмигнул  ему и  закашлялся, отплевываясь оставшимися  в горле сгустками крови.  Прочистив горло, он  шатаясь встал и со  словами, - Пошли отсюда к чёртовой матери,  я сыт по горло этим местом, Отшельник. – шатаясь побрел к  чёрному зловещему  пролому двери. Оттуда  уже пахло разлагающейся плотью Зверя.

            Воин  ступил  на  крошащийся  камень  ступеней. Глаза  быстро  привыкали  к темноте.  Тело  зверя  практически  совсем разложилось.  В  нём  копошились какие-то черви.  Сиротливо, в луже крови,  лежала почерневшая рукоять меча. Кругом, попискивая,  шныряли здоровенные  крысы, дерясь из-за  кусков мяса. При  приближении  человека  они и  не  подумали  ретироваться. Рёбра  Зверя ощетинились наружу,  подобно деревянному остову  корабля, выброшенного злым штормом на камни.

            Сокол брезгливо  поддел ногой ближайшую крысу,  та, подлетев, на добрых два фута в  воздух, мерзко заверещала и  шлепнулась, где-то в темноте лестницы. Перебравшись,  через останки  Зверя, друзья  заспешили вниз  по лестнице...

*  *  *