Моше и его тень. Пьесы для чтения

Анна: Оттого что это глупость одна, вот отчего.… Да вы сядьте, сядьте…(Толкает Этингофа в грудь, так что он садится на диван). Я вам сразу хотела сказать, но потом постеснялась, потому что когда вы ушли, то я все думала, думала над вашими словами, и поняла, что вы буквально во всем были правы, и про Моцарта, и про книжки, и про все остальное… (Решительно). Поэтому, знаете, что?.. (Подходя ближе к дивану и понизив голос). Хотите я разденусь?..

Этингоф (ошарашен): Зачем?..

Анна: А разве вы не хотели?

Этингоф: Почему же? Я хотел. Глупо было бы отрицать… Но только вы же меня отвергли, кажется?.. Ведь отвергли, скажите?

Не отвечая, Анна, плавно покачиваясь, начинает расстегивать верхние пуговицы платья. Какое-то время, Этингоф заворожено смотрит на это. Одновременно, дверь в кладовку немедленно скрипит и приоткрывается. Небольшая пауза.

(Трагическим шепотом). Нет…(Кричит) Нет!.. (Негромко). Остановитесь…(Быстро подбежав, захлопывает дверь в кладовку и отгораживает ее ширмой; возвращаясь). Не знаю почему, но мне кажется, что вы меня немного смущаете…(Опускаясь на диван). Как будто мне пятнадцать лет и меня опять вгоняют в краску все эти пуговички, подвязки, тесемочки и бретельки… (Хихикает). Как маленького мальчика, у которого только одно на уме, хоть он, ей-богу, никогда об этом не признается… Вы, что же это, действительно хотите… хотите… Да?.. Да?

Анна: Я думала, что может быть, это будет вам приятно.

Этингоф: Мне? (Смущенно хихикает). Не скрою. ( Хихикает). Отчего же… Конечно… Меня только смущает, что я почему-то сам все время смущаюсь и ничего не могу с этим поделать!.. (Смущенно хихикает). Просто какое-то наваждение.

Анна: Я вам скажу, я вам скажу… Это потому, что ваши предрассудки мешают вам жить легко и приятно… Но если вы раскрепоститесь, то вам сразу станет гораздо легче!.. (Уплывая за ширму). Раскрепоститесь, раскрепоститесь!..

Этингоф: Куда же вы?.. Постойте…

Анна: Я сейчас, сейчас. (Скрывается за ширмой и почти сразу же появляется, но уже без платья, которое она держит в руке. Теперь на ней черна прозрачная комбинация, впрочем, по нынешним меркам, вполне целомудренная. Бросив платье на спинку дивана, кружит по сцене). Вам нравится? Нравится?.. (Кружится перед сидящим Этингофом). Я купила это совершенно случайно, а потом мне пришлось все перешивать, потому что оказалось, что я купила на два размера больше. Зато когда я все перешила, то стало гораздо лучше, даже не сравнить… Видите, какая прелесть?.. (Кружит, затем опускается на противоположный от Этингофа край дивана).

Этингоф (хрипло): Я вижу… вижу… Какой у вас прекрасный вкус… Эти помпончики вы тоже сами пришивали?

Анна: Я все сама пришивала…И бретельки, и рюшечки, и помпончики… Вам, правда, нравиться?

Этингоф: Восхитительно. Восхитительно. А особенно, эти рюшечки.

Анна (подвигаясь ближе): А может, вам все-таки не нравится?

Этингоф (отодвигаясь): Ну что вы, не нравится!.. Очень, очень нравится.

Анна: Зачем же вы тогда отодвигаетесь, если нравится? Я ведь вас не съем.

Этингоф: Это я по инерции, по инерции!

Анна: Тогда может, вы меня еще раз козочкой назовете, если по инерции? (Придвигаясь). Вам ведь не трудно будет меня козочкой назвать?

Этингоф (загнанный в угол дивана, хрипло): Отчего же?.. Мне не трудно… Я вас как хотите, назову, только скажите…

Анна: Так называйте же, называйте!

Этингоф (жалобно): Козочка моя…Ме-е-е-е… Ме-е-е-е…

Анна: Я тут! Я тут! (Бросившись на Этингофа, впивается в него страстным поцелуем).

Пауза. Долгий поцелуй.

Этингоф (освободившись, тяжело дыша): Воздуха!.. Дайте мне воздуха!

Анна: Боже, какой вы милый! (Вновь пытается поцеловать Этингофа).

Этингоф (уворачиваясь): Нет… Нет… Вы помнете, помнете… Посмотрите, это же наше интервью!