Мошенница с Огоньком

— А теперь слушай сюда внимательно, — я нехотя посмотрела влево на дамочку с выбритыми волосами. У неё были густо подведены глаза фиолетовым цветом, — Сейчас ты заходишь в покои, — я чуть не поседела на этом слове. Как же я была близка в своих предположениях, — Останавливаешься посередине. На ковре есть специальная линия, ты увидишь. Вот там и стой, — я приподняла бровь. Мне что, предстоит выступать? Выступать перед самой…? — Пока не придёт ОНА. Никаких разговоров, телодвижений. НИЧЕГО, — я уставилась в одну точку. Точнее в один камень на двери. Прекрасный огранённый изумруд, глубокого зелёного цвета. Мадам всё продолжала, — Просто стоишь и ждёшь. ОНА сама решит, что с тобой делать, — и они загоготали, как ведьмы на пепелище. Буэ.

— Всё, пора, — сказала вторая и толкнула тяжелые створки на себя.

Перед нами предстала просторная зала, утопающая в алом шёлке, цвета а-ля свежей выпущенной крови. На душе стало ещё хуже. Атмосфера подавляла, угнетала, доминировала.

Дамочки легонько подтолкнули меня дальше, мол: “Двигайся, елейный, давай до отметки”. И со скрипом закрыли за моей спиной возможность маломальского побега. Задвижка на массивных дверях щёлкнула. Как и моё сердце.

Я посмотрела на ковёр. Наверное, в нашем мире такие называют персидскими: вычурная сложная отделка, сказочный орнамент, ручная работа.

— О, — вырвалось у меня, когда я заметила посередине этого великолепия небольшую чёрную дыру-отверстие будто под почтовые письма. Туда нам и надо!

Я дошла до неё и остановилась. Подняла голову и стала оглядываться. Сказать, что я была рада, не заметив здесь кровать — ничего не сказать. Насилие Максимки откладывается — и это уже хорошо! Считай даже маломальская победа!

В отдалении стояли два дивана, похожие на увеличенные троны, также расшитые драгоценными камнями. С моего расстояния была видна вышивка золотыми нитями. Дорого. Баснословно дорого для тюрьмы.

После небольшого осмотра я сделала вывод, что помещение использовалось, скорее всего, для аудиенций. Только два алых шёлковых дивана, ковер, кроваво-красные стены, и парочка гобеленов с изображениями каких-то… чертей. Эстетика тюремных допросов!

— М-м-м, — послышался сзади меня переливчатый женский голосок, — Какого же красавчика к нам занесло! — по моей спине в робе провели острым коготком, что расцарапал кожу в кровь.

Глава 27

От жгучего и припекающего ощущения больной ссадины на спине захотелось поёжиться и закричать.

— Меня не занесло, — спокойно ответила я, насколько это было возможно в моём положении, — Я сам пришёл.

— М-м-м, — опять протянула она, её “поглаживания” переместились на плечи, а далее превратились в пощупывания бицепсов, — Неужели ты настолько силён, что преодолел стену Мерта? — сладким голоском спросила дева сзади.

— Да, — пробасила я. Но вот в душе… нет, я не такой, и я хочу домой!!! В самое безопасное в мире место — к папе за спину.

— Давненько здесь такого шоу не было, — она обошла меня кругом, будто танцуя, и направилась к одному из диванов-тронов.

Подошла к нему с королевской осанкой и повернулась ко мне лицом. У меня буквально и ментально отвалилась челюсть.

Это была девушка неземной красоты. Кукольное личико с пухлыми розовыми губами. Глаза словно два озера с кристально чистой водой. Белокурые волосы, заплетённые в косу, спускались до пола. Фигура как древнегреческая ваза: маленькие плечики, большая грудь, приподнятая корсетом, самая тонкая талия, которую мне доводилось видеть. Широкие бёдра. Длинные тонкие ноги, что виднелись в разрезе её умопомрачительного платья опять же алого цвета. Видимо, она фанат этого оттенка. Или псих, что вернее всего.

Рассматривала я её с достаточно бесстрастным выражением на лице. А то мало ли. Примет ещё на свой счёт и меня поимеют.

Иногда людям задают вопрос “ Что бы Вы сделали в первую очередь, если бы на один день стали человеком противоположного пола?”. Многие, хихикая в кулачок, говорили, что попробовали бы заняться любовью. Опробывать, так скажем, приобретённые гениталии. Так вот. Я не хочу!

Мне не понравилось то, с каким маниакальным блеском в глазах она смотрела на меня. Особенно ниже бёдер. Бр-р-р.

Дама присела на диван и этак элегантно закинула ногу на ногу, оголяя светлую кожу в разрезе платья.

Опять посмотрела на мой пах. Облом, мадемуазель, я девушка: реакции у Игорька на Вас и быть не может!

— И как же ты это сделал? — она облокотилась на подлокотник и с невинным выражением лица стала накручивать на тонкий пальчик локон, выбившийся из ее прически. Глаза при этом большие-большие.

Волк в овечьей шкурке. Не иначе. Знавала я таких.

— Я… — ответить мне не дали.

В стене, недалеко от диванов, показалось очертание дверей и через секунду в зал зашло рогатое ОНО.