Мошенница с Огоньком

— Ну ладно, — я пожала плечами и взяла пояс. Он был украшен камнями, благодаря огранки которых, можно было сделать вывод, что они драгоценные. Выглядел поясок аки ветошь. Но тут всё и вся ветошь, так что выбирать не приходится.

Пока я возилась с застёжкой, я не заметила маниакального блеска в глазах собравшихся. А зря. Очень зря.

Глава 11

— Давай же! Застёгивайся! — я трясла несчастной пряжкой, словно пионерка знаменем на площади. Вот что значит раритет — выглядит солидно, а вот с функционалом беда, — Камо-о-о-он! Ну же!

Только я выдохнула, еле-еле застегнув ремень на своих мужских бёдрах, как вокруг меня сгустилась атмосфЭра.

Моя мадам смотрела на меня счастливыми бездонным глазами. Из уголка синюшного рта, украшенного язвочками всех цветов радуги, текла слюна. Надо бы ей к врачу сходить, а то развалится ненароком...

— Ну-с, — я хлопнула в ладоши и посмотрела на собравшихся в полукруг див, — Пора! Спасибо за радушный приём, вы супер, но в мои деловые паруса уже дует ветер! — решила я уйти в лёгкую лирику, понимая, что господа-присутствующие вряд ли помогут мне найти Лакруш.

— Хи-хи… — протянула “вожатая” в ответ, а затем повернулась к своим коллегам, — ХИ-ХИ-ХИ, — от её фальцета у меня заложило уши. Я руками постаралась их прикрыть. Неужели она так рада за меня? — О-о-о-ОН на-на-на-А-А-А-А-Ашшш!!! — проорала дева и они, мадамы, словно за бусурманским лидером на сцене, заверещали в ответ. По прачечной пронесся счастливый гул, если, конечно, этот вопль можно было так охарактеризовать.

Бешеная постоялица психушки повернулась ко мне.

— Девочки, я только мамин, — попыталась мягко отшутиться я, примирительно тряся руками, и аккуратненько, тихонечко, на цыпочках, двигаясь в обход этой обезумевшей, сгнездившейся вокруг меня толпы.

Представители собравшейся публики зорко, в такт моим движениям, шевелили своими блестящими глазками.

— Куд-куд-ДА?! — вдруг закричала та, что стояла давече за грязными гладильными камнями.

— Курочка моя, так в пешее эротическое. Чего и вам всем советую! Отличная вещь! — я помахала пальчиками, словно кокетка на свидании с моряком, и дала дёру, аки зебра в дикой саванне, узнав, что у “морского жителя” букет. Увы, не алых роз.

Точнее я попыталась отбить копытцем звонкую интенсивную чечётку, так как эти кикиморы в прямом смысле набросились на меня. На мужика.

У нас завязался весёлый междусобойчик — драка, если по-русски. Причём не женская — с ноготочками, с блеянием овец, с простыми обзываниями, созвучными языческим прародильням… А, к моему великому сожалению, собачья свадьба: мадамы, как профессиональные регбисты, навалились на меня гурьбой!

Сначала с ног меня сбила грудастая Памела, чтоб её за ляжку! Она активно пихала мне в рот свой разлагающийся бюст. А затем и её подружки подтянулись — они начали наслаиваться на нас с “грудастой” как на бутерброд, то и дело ощупывая мои сжавшиеся до атомов “кедровые орЭшки”.

Я извивалась ужом, стараясь не бить слабый пол, однако в рамках (по)пыток прекращения драки, я всё-таки успела поставить парочку фингалов, сорвать трофейные грязные волосюшки, покрыть всех и вся отборным русским матом, которому бы даже старшина с папиной работы позавидовал. Но тщетно. Количество, как говорится, переходит в качество. Биомасса окончательно меня повалила.

Хихикающим истязаниям бы не было конца, если в какой-то момент не послышался свист — и измывающаяся над моим скромным телом толпа прекратила свои надругательства. Кряхтя и пыхтя, женские особи начали подниматься с пола, а я попыталась отдышаться. Ещё какая-то тварина разбередила мне плечо! Не бабы — стервы!

И только я хотела опереться руками об пол, чтобы подняться, как поняла, что я не могу пошевелить и даже малой частью коневого копытца! Сделала ещё пару попыток...

ТВОЮ МАРТЫШКУ! Чует Игорёк, женскому насилию быть! А говорят, что мужикам легче живётся! Где?! — Ответьте в рифму!

Глава 12

Столпившиеся надо мной замогильные женщины зашлись в хохоте, тряся конечностями и грудями. Я переместила взгляд в эпицентр этой компании. Там стояла моя синюшка и трясла поясом, идентичным моему, как стритизёр на сцене, желающий купюру.

Я закатила глаза. Алекса, сушеный ты пеленгас! Как ты могла купиться, а?! Благо веки каким-то чудом работали, и я смогла скрыться в чертогах своего разума.

КТО МЕНЯ ПРОКЛЯЛ??? А? Может я вообще головой ударилась при задержании в салоне “ROLEX”, и лежу в американ-коме? И это всего лишь моё буйное воображение? На секунду я представила счета за возможное медицинское обслуживание… Нет, лучше всё-таки здесь. Не дай боже, я ошиваюсь там на койке!

Я струйкой выдохнула воздух сквозь межзубное пространство аки уставший после перетаскивания брёвен бобёр. Плечо болело как настоящее, хотя это и проекция конского тела.

Вот не мог этот Конь родиться чуточку пострашнее? Я распахнула глаза и посмотрела на толпу. Нет. Меня бы это тоже не спасло. Голодная до мужской любви бабская нечисть не побрезговала бы и Квазимодо, если бы только у того был работающий домкрат. Хотя… И вялому бы нашли применение.