Мошка в зенице господней

Сержант звездной пехоты довел его до конференц-зала и держал дверь открытой, пока Бари не вошел вовнутрь. Затем, что было просто невероятно, охрана ушла. В комнате кроме Бари находилось всего два человека.

– Доброе утро, лорд, – сказал Бари Роду Блейну. Голос его звучал ровно и спокойно, хотя во рту пересохло, а когда он поклонился другому человеку, то в горле появился какой-то резкий привкус. – Я не был представлен сенатору Фаулеру, но, конечно, его лицо известно всем в Империи. Доброе утро, сенатор.

Фаулер кивнул, не вставая со своего места за большим столом.

– Доброе утро, ваше превосходительство. Садитесь. – Он указал на место напротив себя.

– Спасибо. – Бари занял указанное кресло и удивился еще больше, когда Блейн принес кофе. Бари осторожно понюхал его и убедился, что это та самая смесь, которую он послал шеф-повару Дворца для Блейна.

Во имя аллаха! Они играют со мной, но каков конец будет у этой игры? Он почувствовал смесь гнева со страхом, но по прежнему никакой надежды. И остановил дикий булькающий смех, зародившийся в его горле.

– Нам только что стало кое-что известно, ваше превосходительство,

– сказал Фаулер. Он сделал знак, и Блейн включил стенной экран. Грузные черты Джонаса Стоуна появились на нем. Лоб и скулы его покрывал пот, а голос Стоуна то гудел, то звучал умоляюще.

Бари бесстрастно слушал, губы его презрительно кривились. Сомнений не было: теперь у Флота имелось больше чем достаточно доказательств, чтобы казнить его, как изменника. И все-таки улыбка не исчезла с лица Бари. Он не доставит им удовлетворения. Он не будет умолять.

Наконец, лента кончилась. Фаулер снова махнул рукой, и изображение вождя мятежников исчезло.

– Об этом знаем только мы трое, ваше превосходительство, – осторожно сказал Фаулер.

Только мы… Чего они хотят? Может, все-таки есть надежда?

– Не думаю, чтобы это требовало обсуждения, – продолжал сенатор. – Давайте, лучше поговорим о мошкитах.

– О! – сказал Бари. Крошечный звук кольнул его горло. Хотите ли вы заключить сделку или просто напоследок посмеяться над моими страхами? Прежде чем заговорить, он глотнул кофе, чтобы смочить язык. – Уверен, сенатору известна моя точка зрения. Я считаю мошкитов величайшей угрозой, с которой когда-либо сталкивалось человечество. – Он посмотрел на двух людей напротив, но на лицах их невозможно было ничего прочесть.

– Мы согласны, – сказал Блейн.

Пока в глазах Бари разгоралась искра надежды, Фаулер быстро добавил:

– Это не подлежит сомнению. Они находятся в постоянном состоянии демографического взрыва, за которым следует всеобщая война. Если они вырвутся из своей системы… Бари, у них есть разновидность солдат, которые заставят покраснеть от стыда зауронских суперменов. Черт побери, вы же видели их.

Блейн дал сигнал своему карманному компьютеру, и появилось другое изображение: скульптура машины времени.

– Это? Но мой мошкит говорил мне… – Бари замолчал, потом рассмеялся, как человек, которому больше нечего терять. Мой мошкит.

– Вот именно, – слабо улыбнулся сенатор. – Не могу сказать, что можно верить вашему мошкиту. Бари, даже если широко распространятся только малыши, мы можем потерять все миры. Они размножаются как бактерии. Это просто не с чем сравнивать. Впрочем, вы знаете.

– Да. – Бари с трудом взял себя в руки. Лицо его было спокойно, но перед мысленным взглядом сверкали множество крошечных глаз. И ведь я сам почти вынес их наружу! Хвала и слава Аллаху!

– Черт побери, перестаньте трястись, – приказал Фаулер.

– Прошу прощения. Вы несомненно слышали о моей встрече с малышами.

– Он взглянул на Блейна и позавидовал его внешнему спокойствию. Малыши должны были быть не менее неприятны капитану «Мак-Артуру». – Я рад слышать, что Империя поняла опасность.

– Да. Мы устраиваем блокаду мошкитов. Закупорим их в их собственной системе.

– А не лучше ли уничтожить их, пока это возможно? – тихо спросил Бари. Его голос был спокоен, но темные глаза горели.

– Как?

Бари кивнул. – Конечно, возникнут политические осложнения. Но я могу найти людей для такой экспедиции на Мошку-1 и, получив нужные приказы…

Фаулер махнул рукой.

– Если потребуется, я могу отправить своих собственных агентов.

– Мои будут значительно менее ценными, – Бари посмотрел на Блейна.

– Да. – Фаулер сделал паузу, и Блейн заметно напрягся. Затем сенатор продолжал: – Лучше это или хуже, но мы решились на блокаду. Правительство слишком боится обвинения в ксеноциде. Кроме того, я не знаю, устроит ли меня идея неспровоцированного нападения на разумных существ. Мы будем делать, как решили.