Мосин – создатель русской винтовки

Далее Мосин, уверенный в своей правоте, указывает на отличие предложенной им конструкции подающего механизма, возражая против обвинения в позаиметвовании этого механизма у Нагана. Как отмечал конструктор, «подобное заключение опровергается приложенным при этом в журнале письмом самого иностранца Нагана, в котором в пункте три описывается устройство верхней платформы, сделанное совершенно на других основаниях, чем это устроено у меня, а потому устройство верхней платформы, скомбинирование подавателя с дверцами, давшее мне возможность отнимать весь подающий механизм от магазинной коробки, принадлежит мне».

Таким образом, ссылаясь на документальное признание самого Нагана, Мосин, бесспорно, опроверг ложное утверждение комиссии о «позаимствовании» им подающего механизма у Нагана, т. е. по существу уличил комиссию в определенном пристрастии в пользу Нагана. Опровергнуть этих подтверждённых документами аргументов Мосина комиссии не удалось. В последующих решениях и комиссии, и артиллерийскому комитету пришлось прибегать к различным словесным ухищрениям, чтобы любым путём поддержать своё клеветническое утверждение о «заимствованиях», якобы сделанных Мосиным у Нагана.

Другим «заимствованием» у Нагана комиссия признавала способ наполнения магазина опусканием из пачки патронов пальцем, а следовательно, и пазы в ствольной коробке. Бесспорными фактами установлено, что Мосин, обладавший большим военным и производственным опытом, совершенно самостоятельно пришёл к этой мысли, множество раз наблюдая процесс заряжания оружия. Комиссии было известно, что Наган представил заряжавшееся таким способом ружьё значительно позже Мосина, уже самостоятельно разработавшего способ наполнения магазина из пачки патронов. И всё же комиссия упорно не признавала оригинальности и самостоятельности предложенного Мосиным способа наполнения магазина. Она бездоказательно настаивала на непременном «заимствовании» способа наполнения магазина у иностранца.

Постыдное неверие в силы и способности русских людей, свойственное господствующим классам царской России, ещё раз с полной отчетливостью проявилось в решении комиссии.

Далее в своей записке Мосин писал: «Я имею права не на идею, а на самое устройство и на скомбинирование следующих частей: 8) магазинной коробки в том виде, в котором она устроена в утверждённом ружье, и способ её скрепления с ложей и ствольной коробкой; 9) помещение антабки; 10) устройство планки на шейке ложи, сделанное мной намного раньше Нагана; 11) скомбинирование ствольной коробки со стволом, с ложей и магазином; 12) и скомбинирование всей ложи со всеми частями ружья».

Докладная записка Мосина, скромная и строго деловая, была проникнута глубоким чувством собственного достоинства и совершенно чужда мелкого самохвальства, присущего изобретателям-иностранцам, прежде всего тому же Нагану. Записка Мосина даёт все основания к тому, чтобы решительно опровергнуть ложное мнение о каких-либо «заимствованиях», якобы сделанных им у Нагана.

Первый пункт решения комиссии был документально опровергнут Мосиным ссылкою на письмо самого Нагана. Способ наполнения магазина был разработан Мосиным совершенно самостоятельно. Мосин, безусловно, создал свою, совершенно оригинальную консрукцию винтовки. Тем не менее артиллерийский комитет, разделяя свойственное правящим кругам царской России неверие в русские способности и силы, не поддержал права талантливого русского конструктора и честь отечественной техники, а настаивал на мнимых «заимствованиях» Мосина у Нагана.

Царские правящие круги привыкли угодливо уступать первенство иностранцам, не защищая приоритет своей отечественной техники. Это полностью определяло и подход артиллерийского комитета к мосинской винтовке.

28 мая 1891 года оружейный отдел артиллерийского комитета, которому в связи с вопросом о предоставлении привилегии Мосину, Ванновский приказал выяснить, «что именно заимствовано Мосиным у Нагана», по существу повторил лишь то, что было ошибочно отмечено ранее, добавив к этому ещё одно новое клеветническое утверждение о «заимствовании» якобы Мосиным у Нагана обоймы.

Приписывание этого нового «позаимствования» Мосину явно не отвечало действительности. Мосин одновременно с винтовкой проектировал и свою собственную пластинчатую обойму. Здесь, как мы знаем, он на восемь лет опередил иностранца Маузера. Обойма Мосина была признана хорошей на испытаниях. Конечно, не по вине Мосина работы эти не были доведены до конца, а была принята обойма Нагана. Эта обойма была единственной деталью, которая принадлежала Нагану, но она ни в какой степени не была заимствована Мосиным, а навязана ему распоряжением высшего начальства. При дальнейшем продолжении испытаний винтовка вполне могла бы получить более совершенную пластинчатую обойму Мосина.