Мосин – создатель русской винтовки

14 сентября Мосин писал заместителю начальника главного артиллерийского управления генералу Крыжановскому: «В присутствии военного министра ружья действовали отлично, выпущено было до трехсот патронов… Военный министр был ко мне очень ласков, несколько раз на заводе при всех высказывал, что мой успех будет его успехом, а при прощании на вокзале сказал: «Поеду молиться московским угодникам об успехе нашего дела». Лицемерная любезность Ванновского и его «богомольное» заявление по существу не меняли дела. Министр решил ждать итога испытаний.

Хотя военный министр Ванновский и «изволил найти всё в порядке» и даже, в подражание «высочайшим особам», оттиснул название завода на стволе мосинской винтовки, чтобы собственноручно удостоверить свою причастность к его работам, на пути конструктора возникали всё новые и новые препятствия.

В письме от 14 сентября 1890 года к председателю комиссии по разработке малокалиберной винтовки генералу Чагину Мосин рисует довольно безотрадную картину: «…Три ружья завод еще не приготовил, до сих пор нету предписания об этом, а также нету предписания от ген. Крыжановского о том, чтобы завод исполнял все мои требования». Упомянутое письмо Крыжановскому дополняет эту картину: «Я вынужден был, – пишет Мосин, – показывать стрельбу военному министру с пятью несчастными обоймами, имевшимися у нас, которые при этом иногда плохо действовали… Патронов у нас осталось очень мало, и если патроны не будут аккуратно присылаться, то я должен буду остановить испытания и этим задержу сдачу ружей… Все затруднения, которые были при сборке первых ружей, мною все выяснены и требования мои, как председателя приемной комиссии, к заводу все определены. Теперь успех сдачи ружей зависит исключительно только от завода и, следовательно, если ружья не будут сданы к сроку, то я с себя, как с изобретателя и как с председателя приемной комиссии, ответственность снимаю».

Настойчиво преодолевая трудности, борясь против равнодушия и бюрократизма, Мосин энергично продолжал свою работу. 13 сентября 1890 года Мосин принял первые 12 своих винтовок из основной партии ружей, изготовленных Тульским оружейным заводом. Это был знаменательный для Мосина день. Его замыслы, наконец, осуществились. Тульский завод дал образцы первой серийной партии его магазинной винтовки.

В сентябре 1890 года состоялись предварительные испытания винтовок Мосина и Нагана.

Неустанно работая над дальнейшим совершенствованием винтовки, Мосин стремился обеспечить для неё наилучшую систему заряжания. Им были разработаны и предложены особые обоймы с пластинчатой пружиной. В начале декабря 1890 года комиссия испытывала эти обоймы и, признав их «заслуживающими особенного внимания», решила провести более широкие испытания в войсках.

В данном случае ещё раз блестяще проявилась исключительная дальновидность Мосина как конструктора, его смелое новаторство. Хотя способ заряжания винтовки с помощью обоймы был предложен Наганом, и в образцах того времени применялись обоймы, или пачки, заслугой Мосина являлось предложение ввести обоймы с пластинчатой пружиной, особенно удобные при обращении, опережавшие иностранных конструкторов. Пластинчатые обоймы были применены в германской винтовке Маузера только в 1898 году, т. е. через 8 лет после предложения Мосина. Приоритет в этом важном изобретении, безусловно, принадлежит русскому конструктору Мосину.

Однако Мосин не встретил со своим изобретением достаточной поддержки. Отдельные частные недостатки заставили комиссию близоруко отказаться от предложенной Мосиным обоймы и снова искать чего-либо у иностранцев. Жизнь показала, насколько Мосин опередил своих современников. При модернизации (обновлении) нашей трёхлинейной винтовки в 1930 году были приняты обоймы именно пластинчатого типа. Эти обоймы можно было ввести почти сорок лет назад одновременно с принятием винтовки, если бы предложение Мосина было одобрено.

Преодолевая трудности и неполадки, Тульский оружейный завод в основном успешно справился с новой и довольно сложной для него (в сравнении с Берданом) работой по изготовлению мосинской винтовки.

Председатель исполнительной комиссии 8 октября 1890 года мог телеграфировать генерал-фельдцейхмейстеру: «…Доношу, что изготовление опытных ружей на наших заводах почти окончено. Наган здесь опоздал изготовлением оружия, почему нельзя сказать утвердительно о времени испытания в войсках».

Европейская оружейная техника, в миф о пресловутом «превосходстве» которой непререкаемо верили царские правящие круги, не выдержала соревнования с нашими отечественными заводами. Правящим кругам было над чем призадуматься, но пагубное неверие в силы и способности русских людей заставило правительство всё-таки настойчиво цепляться за Нагана и других иностранных конструкторов.