Москаль

Патолин и Кастуев опустили глаза. Для них сверхзадачей было убедить «наследника», что все происходит всерьез. Он же рассуждал как человек, который в этом не сомневается. Явно прокололись! Причем дважды. И как организаторы реального нападения, и как организаторы имитации.

— По–хорошему — мне и вас–то всех полагалось бы шлепнуть, как свидетелей, после всего, чтобы концы вон в ту быструю воду.

— Это от усердия, Митя, — вступился майор. — Ребята хорошо потрудились, охота похвастаться.

— Да ну вас! Коська, пойдем погуляем, расскажешь мне все, как есть, ты же тут торчал не просто так, а как мой шпион.

Дир Сергеевич лукаво–игриво поглядел на «ребят», как будто говорил не всерьез.

— К реке нельзя, Дир Сергеевич, — глухо предупредил Кастуев.

— А что, стрелять начнут? Они же не знают, кто я и зачем здесь. А на этой стороне Таджикистан, для них заграница. международный скандал.

— Посмотри туда, Митя, — посоветовал майор.

Слева направо вдоль берега реки шла группка людей, предводительствуемая собакой. Три человека в камуфляже, с автоматами и овчарка, равняется — пограничный наряд.

Дир Сергеевич фыркнул:

— Я думал, и эти куплены. Трудно представить, что они просмотрели все это ваше хозяйство прямо у себя под носом. С вертолетами, машинами.

— Они куплены, — кивнул Кастуев, — но мы обязались соблюдать приличия. Мы, по легенде, научная киноэкспедиция, мы исследуем древние надписи в этих пещерах, и никого не провоцируем.

Дир Сергеевич легко согласился с выдвинутыми аргументами:

— Хорошо, мы погуляем в другую сторону.

Он взял Кривоплясова под руку, и они двинулись по каменистой тропе в сторону вертолетной стоянки. Эта пара выглядела забавно. «Наследник» был одет в дорогой, абсолютно белый горнолыжный костюм, огромные альпинистские ботинки, на лице — черные, мрачно отсверкивающие очки. Друг был в пятнистых, засаленных штанах, старинном офицерском кителе без погон, да еще подпоясанном простым солдатским ремнем с позеленевшей пряжкой. За пояс у него была заткнута толстая книжка, ей он отдавал все свободное время последних дней.

Проходя мимо застывших в неровном строю Патолина, Кастуева и Елагина, Кривоплясов несколько раз стрельнул в их сторону несчастным взглядом. Кажется, он хотел сказать: не волнуйтесь, не проболтаюсь! При этом он приложил ратопыренные пальцы левой руки к заветному тому, как бы давая клятву: вот мой живот, в смысле — жизнь!

Дир Сергеевич тоже глянул на своих перепуганных подручных, но по его взгляду ничего, естественно, прочитать было нельзя. Он улыбался, отлично сознавая и радуясь, что треплет нервы тем, кто остается. Он также уделил внимание и заветной книге друга, хлопнул своей ладонью по его руке, как бы сгоняя ее с охраняемого объекта.

— О, Коська, ты все с Розановым обнимаешься! Слушай, а ты вообще читал когда–нибудь что–нибудь другое? Ну ладно, ладно, там есть хорошие местечки, несмотря на все эти забитые поры русской жизни. Именно местечки. Помнишь, русский человек посмотрит на русского человека одним глазком — и все, они поняли друг друга. Примерно так. Причем «русский» — обязательно через три «с». У Розанова действует именно такой русский. Вот у Пушкина и Толстого всегда два «с» в этом слове, а у Достоевского — чуть ли не четыре.

Примерно с этого момента произносимая Диром Сергеевичем речь стала уже не слышна оставшимся на «штабной» площадке господам. Но их нисколько не успокаивало, что старые друзья удалились, увлеченные беседой о литературе.

— Почему вы не отправили Кривоплясова сразу же, как я вам позвонил?

Патолин и Кастуев опустили головы.

— Мы намекали, настаивали, но он так упирался, как будто и правда шпион Дира, — попытался объяснить Патолин. — Удалить силой — значит все провалить.

— Мы поговорили с ним. Он знает, что в голове у Дира. Он обещал нам помочь, — поддержал напарника Кастуев.

Майор дернул щекой.

— И мы же все–таки успели, — сказал Патолин. — Откуда он взялся в вертолете?

— Дир позвонил старому другу, оказалось, что он как раз проезжает под нами, посадили вертолет…

— Я не знал, что у Кривоплясова есть телефон, — пожал плечами Кастуев.

— Погодите, Александр Иваныч, а с Кляевым Дир не разговаривал во время этой посадки?

Елагин отрицательно мотнул головой:

— Некогда было. Даже винт не останавливали. Кривоплясов перебежал к нам.

— А он? — Кастуев ткнул подбородком в сторону Рыбака, причем тот все отлично слышал.

5