Москалёв. Новобранец космической пехоты

— А я не поверила, когда мне сказали, что ты в армии, — сказала она, отбрасывая рукой прядь волос с лица. — А оказывается правда.

Она окинула меня томным взглядом. Я вздохнул и собрался было уже идти своей дорогой, но она остановила меня, взяв за рукав.

— Куда-то торопишься? Ну, давай пообщаемся хоть немного. Вон ты какой бравый. Красавец мужчина.

— А где твой школьный красавец мужчина? — спросил я. — Пока отвернулся?

Улыбка спала с лица Светки. Флирт не удался, а такого она не прощала. Впрочем, мне на это было наплевать. Я выдернул рукав из её руки и сделал шаг по направлению к посадочной площадке.

— Стой, раз-два!

Я остановился. Кто бы мог так хамить в мой адрес, да ещё на армейском жаргоне? Фраза «Стой, раз-два» являлась небрежным обращением и использовалась либо в качестве шутки в компании друзей, либо являлась оскорблением.

Я обернулся на голос. Тимохин. А рядом с ним, как всегда, Куля и Золотарёв. Стоят рядом и улыбаются в предвкушении веселья. Этого, собственно, следовало ожидать, поскольку Светка почти всегда болталась рядом со своим Тимохиным. Я почувствовал невероятную злость. Кучка балбесов, не имеющих понятия о военной службе, взялась издеваться надо мной, да ещё и таким образом. Я впервые сам захотел подраться со «святой троицей».

— Он меня обидел, — немедленно нажаловалась Светка, оттопырив нижнюю губку.

— Чем? — спросил Тимохин, угрожающе глядя на меня.

— Тем, что после тебя пользоваться не захотел, — нагло ответил я, делая шаг к нему.

— Ну, всё, — прорычал Тимохин. — Нарвался. Ну-ка, пацаны, научите его, как надо разговаривать.

Золотарёв и Куля медленно пошли на меня. Обычная тактика. Они завязывают драку, сковывая противника, а потом налетает Тимохин и парой сильных ударов завершает дело. Затем следует избиение ногами. Господи, милые мои придурки. Как же мне вас в этот вечер не хватало!

Золотарёв подходил слева, Куля справа. Сделав шаг вправо, я ударил Кулю левой ногой по правому колену. Пока он заваливался вбок, я успел дать ему кулаком в глаз. Ему хватит. Золотарёв подбежал ко мне и замахнулся кулаком для удара в голову. Я слегка присел, пропуская его удар над головой, и ударил левым кулаком по рёбрам, а разгибаясь, добавил апперкот. Он отвернулся и сделал шаг назад, желая выйти из контакта. Тогда я пнул его по почкам. Золотарёв упал на колени и, выпучив глаза, стал хватать ртом воздух. Подбежавший в это время Тимохин схватил меня сзади поперёк туловища, желая бросить на землю. Я поднял руки, обхватил его затылок и резко нагнулся. Тяжёлый, чёрт! Кое-как перевалив Тимохина через себя, я ударил его ногой под основание черепа. Он раскинул руки в стороны и затих.

— На тебе!

Удар Кули пришёлся в скулу. Он бил сзади, стараясь попасть по лицу. Идиотское решение, но навыками борьбы он не владел, привыкнув лупить безответные жертвы. Ему очень хотелось ударить меня по лицу, вот он и сделал, что смог. Я ударил ногой с разворота. Лёгкий Куля отлетел назад, и схватился руками за живот. Вот теперь ему точно хватит.

Я посмотрел на Светку. Она всё это время стояла, широко открыв от удивления глаза. Драка шла явно не так, как она ожидала. Эта троица должна была от души навалять мне. В лучшем случае, я должен был вырваться и удрать, как часто делал это. Но в этот раз случилось нечто новенькое, чего Светка явно не ожидала. Спасибо Сидорову за его уроки рукопашного боя. Я подошёл к Светке. Хотелось врезать и ей, но бить девушку, пусть даже такую, я не мог себе позволить. А вот воспитать, это другое дело. Я снял поясной ремень и сжал пряжку в руке.

— Ты чего собрался делать? — пролепетала Светка, хлопая ресницами.

Не отвечая, я замахнулся и хлестанул её ремнём по голым ляжкам. Она коротко взвизгнула.

— Ненормальный! — прокричала она.

Я молча стеганул её ещё раз. Она бросилась прочь. В два прыжка я догнал её и в третий раз стеганул ремнём, в этот раз по ягодицам.

— Учись вышивать крестиком! — крикнул я ей вслед.

Повернувшись к валявшейся на асфальте святой троице, я увидел, что все трое уже очухались и таращатся на меня как на чудо морское. Происходящее, очевидно, не помещалось у них в головах.

— Если я иду по улице, вы переходите на другую сторону. И тогда никто не пострадает, — сказал я, надевая ремень.

Поправив форму, я зашагал к посадочной площадке.

Я уже почти дошёл до места посадки аэробусов, когда случайно увидел своё отражение в зеркальном сайдинге одного из зданий. На моей правой скуле красовалась ссадина. Небольшая, но заметная. Чёртов Куля. Ни о каком посещении дня рождения с таким лицом не могло быть и речи. Придя на посадочную площадку, я уселся на лавочку и стал думать, что делать дальше. Сентябрьский вечер становился всё холоднее. Требовалось найти место потеплее, чем остановка аэробусов.