Москау

Строго секретно. Разрешённый доступ – только телефюрер канала «Викинг».

Глава 7. Откровение (деревня Алексеевское, под Новгородом)

Я чувствую резь в глазах. Ноги словно ватные. Впервые за множество лет мне по-настоящему страшно. Сердце не покидает ощущение паники – как у загнанного оленя, слышащего звуки рога охотников и лай собак. Заброшенное место в лесу, зловещая поляна с голой землёй, где не растёт трава. Воздух колеблется, обдавая моё лицо волнами жара. Мне хочется убежать… но ноги не слушаются. Я шагаю вверх, к холму, по обе стороны от меня всё чётче проступают контуры призрачных зданий. Ольга уже рассказала: империя не только исчезает, повсюду проявляются призраки преступлений, давно стёртых из людской памяти. Дома посреди леса хорошо видны, хотя кое-где отсутствует крыша, одна или две из четырёх стен. Здания обуглены – видимо, они горели. Получается, в нашем мире эту деревню тоже сожгли. Дада, вот и подтверждение – на земле скрючились прозрачные фигуры. Это трупы. Жители, убитые солдатами.

Мы постепенно взбираемся на холм над деревней.

Над головой каркают вороны. Кристально чистый воздух, но я не могу дышать. В лёгких – только хрип. Во рту вкус горького дыма. Ольга оборачивается и смотрит мне в глаза… долго, испытующе – словно чего-то ждёт. Видно, что волнуется, покусывает губы. Со всей откровенностью я тоже многое жду. Она дала слово, и мне нужно, чтобы она выполнила обещание – прекратила заражать. Убралась к себе, навечно оставила бы в покое наш мир. Она поклялась это сделать, если я приду сюда. Почему же мне так плохо?

– Мы… здесь… как… вы… просили… – с трудом произношу я – на языке пепел, словно им тушили костёр. – Что… вам… ещё… от меня… надо? Кажется… я… теряю сознание… да…

Ольга касается моей щеки, чуть царапая кожу красными ногтями.

– Ты так и не вспомнил. Я зря надеялась… Что ты сейчас чувствуешь?

Надо же, она перешла на «ты», какая фамильярность. Но не осталось никаких сил язвить – обдумываю вопрос. Он серьёзно меня озадачил… Вкус дыма во рту всё сильнее. Ужасная горечь. Пепел скрипит на зубах, меня тошнит, я с трудом осознаю происходящее.

Почему это со мной происходит?!

Судя по всему, Ольга и не ждала ответа. Она подходит к краю холма, её волосы колышет ветер. Показывает вниз – на призрачные силуэты сгоревших домов. Место аномалии, откуда началось исчезновение нашей Вселенной, место её перемещений между параллельными мирами. Мясорубка, перемалывающая время, в котором я живу…

– Ты хоть единожды задумывался, почему не знаешь свою внешность?! – Голос девушки разрывает барабанные перепонки, настолько он резкий и звонкий. – Отчего в твоей квартире нет зеркала, ты не всматриваешься в документы, а никто из сослуживцев ни разу не звал тебя по имени? Нет. Иначе задался бы мыслью: существуешь ли ты вообще? Ведь ты не способен себя разглядеть. Я привезла тебя в Алексеевское, потому что надеялась, что ты сразу вспомнишь. Но, видимо, придётся тебе помочь.

Она лезет в сумочку, роется там – и протягивает зеркальце.

– Держи. Посмотри на себя. И скажи мне – кто ты.

Я беру зеркальце – так женщина прикасается к отвратительной жабе. Руки не просто дрожат – они ходят ходуном, я сейчас не смог удержать бы и чашку с чаем, не расплескав содержимое. Ужас леденящий: он терзает мне сердце. Страшно, как ребёнку во тьме.

На меня, не мигая, смотрит отражение.

Измождённый мужчина лет тридцати пяти. Худой, заросший светлой щетиной. Лоб охватывает грязный бинт с пятном засохшей крови. На левой щеке – характерный шрам полумесяцем, видимо, от осколка. Голубые глаза. Он кажется мне до боли знакомым…

Я ЗНАЮ ЕГО. ФЕНРИР МЕНЯ ЗАГРЫЗИ, Я ЖЕ ЕГО ЗНАЮ!

Это человек из моих видений. Тот самый обер-лейтенант – бездушный убийца, застреливший дезертира посреди руин мёртвого города. Он велел своим солдатам закидать гранатами дом с детьми. Он гнал пленных, словно скот, через минное поле. На нём полусгнивший, засыпанный снегом мундир болотного цвета – по отворотам ползают жирные вши. На левом плече – витой погон, над нагрудным карманом простёр крылья орёл со свастикой. В одной петлице – молнии СС, в другой – три серебряных ромбика. У меня дёргается глаз… Изображение подмигивает мне… это… это… это…

Шатаясь, я выпускаю зеркальце из рук. Оно разлетается на осколки.

– Как тебя зовут? – требовательно, по-военному призносит девушка.

– Эрих Таннебаум, – механически отвечаю я. – Оберштурмфюрер, фронтовые части СС. Служил сначала в Риге, потом в Новгороде. Также принимал участие в карательных операциях, награждён Железным крестом. Отправлен в Сталинград 28 августа 1942 года.

Она кивает, удовлетворённо улыбается. Лезет в сумочку за сигаретами.