Москау

В 1944 году абвер провел в Лхасе блестящую операцию «Новый Будда». Прежний далай-лама, девятилетний мальчик Тенцзин, получил укол цианистого калия, а вместилищем его души был объявлен глава спецназа СС, гауптштурмфюрер Отто Скорцени. Тогда рейх возлагал большие надежды на Тибет - и «Аненербе», и «Туле» определяли эту страну как место рождения нового великого культа. Правители планировали постепенно уничтожать любые изображения фюрера - включая фото, рисунки и статуи. А, скажем, через триста лет, когда память о его внешности полностью сотрётся, объявить вождя голубоглазым гигантом-блондином, рождённым глыбой льда в Шамбале, богом и прародителем арийской расы. Скорцени весьма быстро привык к роли инкарнации Бодхисаттвы Сострадания - даже быстрее, чем этого могли ожидать в Берлине. Он вполне вжился в роль и первым делом запретил раскопки вне Кайласа, поскольку эти действия «угрожают жизни дождевых червей». Следом далай-лама Пятнадцатый объявил духовную родственность свастики и Бесконечного Узла дпалбею - символа тибетского буддизма, означающего Пять видов изначальной Мудрости. Скорцени все чаще уединялся в пещере для медитаций, проводил там месяцы и даже годы. Он настолько увлёкся ламаизмом, что забыл о своём предназначении. Особую популярность снискали лекции бывшего гауптштурмфюрера в университетах НойеЙорка - «Как обрести счастье разума и совместить его с национал-социализмом»: студентки впадали в нирвану во время речей харизматичного далай-ламы (по совместительству - рейхскомиссара Шамбалы). Впрочем, всё это далеко в прошлом. Дряхлый Нгаванг Таши (на днях ему исполнилось сто четыре года) уже давно не управлял Тибетом, пребывая в астрале: жизнь в его истощённом теле поддерживалась лишь с помощью горных трав. Духовные и светские полномочия перешли к Оракулу. Человеку, даже более могущественному, чем сам рейхскомиссар.

В его покои Павел сейчас и направлялся.

Оракул определял распорядок дня далай-ламы, предсказывая любые вещи - в том числе и то, что «богу-кайзеру» положено съесть на обед. После болезни Скорцени он взял власть в свои руки - и в прямом, и в переносном смысле. Например, Оракул часто наклонял голову далай-ламы в те моменты, когда тому требовалось кивнуть в знак согласия. «Сложно быть ясновидящим, - думал Павел, улыбаясь на ходу монахам. - Ктонибудь хоть раз задумался, каково им приходится? Не жизнь, а натуральный ад. Жена вечером приходит с работы, а ты устраиваешь ей скандал, потому что знаешь: ровно через год, семь месяцев и четыре дня, на празднике в честь дня рождения фюрера, она запрётся в туалете и изменит тебе с курьером отдела доставки. Ты всегда в курсе, чем закончится футбольный матч. Тебе не нужно смотреть прогноз погоды. И вот почему он ещё не сошёл с ума?»

Покои регента охраняли уже немцы, особое подразделение СД, тоже в монашеских тогах, но с оружием. Тут удостоверения сотрудника гестапо было недостаточно, Павла пригласили в отдельную комнатку для личного досмотра, затем приказали накинуть тогу. Он порадовался, что не надо сдавать анализ крови. Каждый начальник в Третьей империи боялся покушений, даже в Тибете, где убийство живого существа - страшнейший грех.

Кованые двери покоев Оракула растворились.

Сняв обувь, он прошёл дальше, ступая по циновкам. Оракул сидел к нему спиной - и, казалось, был погружён в медитацию. Он почувствовал - его глаза открылись.

- Я знал, что ты сегодня придёшь... - это был даже не голос, а шелест ветра.

«О, кто бы сомневался? - безмолвно пошутил Павел. - На то ты и предсказатель!»

Он присел на циновку - покорно, по-тибетски, подогнув колени.

- Лансанг, мне нужна твоя помощь... Прости, мысли путаются. Летел из Москау с пересадкой в Дели, а ты знаешь, как я ненавижу самолёты. У меня большие проблемы.

- Неразрешимых проблем не имеется, - мягко ответил Оракул, не оборачиваясь. - Разве не это ты ожидал услышать? Признаться, я поражён. Я ведь всему научил тебя - ещё там, в Ташилумпо. Как понимать, как освободить разум, как чувствовать. И я был уверен, что мне не придётся сомневаться в твоих способностях. Что же изменилось с тех пор?

Павел вздохнул. Каждого ученика «Лебенсборна» учили - он должен быть лучшим. Нельзя допускать любых, самых мелких ошибок. Однажды ему пришлось увидеть, как выпускник «Лебенсборна», не сдав экзамен, вышел и застрелился в туалете университета.

- Я сам не понимаю, - произнёс он, разглядывая мандалу[Картина, символ сферы обитания божеств в буддизме.]на стене. - Мне сейчас очень важно чувствовать двух людей, но... почему-то не получается. Я не улавливаю волну... Ни электричества, ни ауры - НИЧЕГО. Особенно с женщиной. Я даже не могу понять - существует ли она? Нечто размытое, вроде облака, которое нельзя потрогать рукой, сжать. И... у меня довольно неприятные мысли. Кем она может быть, если я не ощущаю её даже при медитации? Вот с мужчиной иначе... я способен настроиться на его волну, как радио... но когда она рядом, то поглощает всю его энергию.