Москау

— Я честно сказала вам: не знаю. У меня есть лишь подозрение, почему он охотится за мной. Да и за мной ли? Подумайте, вы ведь видели своими глазами перед риоканом, он вовсе не желал арестовать меня или что-то другое… Он пытался забрать вас…

Тихий скрип двери в спальню.

Доктор Сорокин появляется сзади меня: мягко, но настойчиво отстраняет от компьютера. Вынимает шнур съёмного жёсткого диска: экран гаснет, — он закрывает крышку «буха». Сеанс окончен, всем спасибо. Да, это та ситуация, в которой не захочешь второй серии.

Хозяин номера вытряхивает из пачки сигарету «Банзай» — лучшее, что можно достать здесь.

— Врач стал первым заданием Павла, — прикусив фильтр, молвит Сорокин. — Менгеле разбил инсульт, и в гестапо решили избавиться от него, как от «отработанного материала». Он не мог проводить опыты, но всё ещё был опасен — тем, что жив. В секретном госпитале гестапо Йозефа Менгеле посещал сын Рольф, только из его рук Врач брал лекарство. Локтев принял облик Рольфа, навестил Менгеле и любезно дал ему запить водой таблетку цианистого калия. Он стал самым ценным агентом гестапо Москау. Последовало множество других, самых разнообразных заданий: человек, способный за минуту поменять внешность, узнает любые секреты. Он может превратиться в чьего-то мужа и провести ночь в постели с ничего не подозревающей женой. Скопирует лицо давно умершего отца и введёт человека в шок, тот впадёт в прострацию и ответит на любые вопросы. Наивно было бы считать Павла Локтева банальным наёмным убийцей…

Добрый Сорокин. Как всегда, доктор хочет обосновать странности пациента.

— И кто же он тогда, если следовать вашей логике?

— Устранитель любых проблем. Я рассказал только о тех способностях Локтева, что мне известны. Но наверняка имеются и другие. Он — секретное оружие гестапо, и если его натравили на тебя, значит, дело швах, мой мальчик. Не факт, что ему нужна твоя смерть… вполне возможно, нечто иное. Поразмысли над этим. Я ночное существо, поэтому сейчас уеду работать в свою лабораторию. Номер ваш до утра… наслаждайся.

…У меня не было сил поблагодарить Сорокина. Я не обернулся, когда хлопнули двери.

Глава 6 Полубог

(Москау, кауф-центр «Дас Рейх»)

Эскалатор вёл наверх, по лестнице из прозрачного стекла. Почти на каждой ступеньке стояли люди — довольные, смеющиеся, увешанные сумками с фирменными логотипами, держащие в руках увесистые пакеты. Сексуальные девушки в топиках и модных брюках вермахта цвета «фельдграу», симпатичные мальчики в футболках и бутсах — спортивной обуви «Дасслер».[48] Над эскалатором колыхалось рекламное полотнище с чёрным орлом, и ниже — перечёркнутая красной линией сигарета.

NICHT RAUCHEN! ЕСЛИ ТЫ КУРИШЬ — ТЫ БОЛЬШЕВИК!

«Какая милая тупость, — улыбнулся Павел. — Учитывая, сколько народу в Москау поддерживает шварцкопфов, власти сделали годовой план прибыли спекулянтам куревом. Теперь в куче квартир этого города не пускают на кухню незнакомцев: чтобы посторонние не узрели табачные цветочки в горшках. Впрочем, какой же умный рекламщик добровольно пойдёт работать в Министерство просвещения и пропаганды?»

Он бесцельно слонялся у стены, разглядывая людей. Выходной, время айнкауф,[49] центр забит покупателями. Женщины заполнили отделы распродаж, мужчины пьют пиво. Почему бы и ему что-нибудь не купить? Он точно такой же человек, как и все прочие… На шее каждого паренька на эскалаторе висело по две девочки, и окружающие не находили это шокирующим: долгая война сжевала мужскую часть населения Москау огромной пастью. «Если меня повысят до шарфюрера, я буду иметь трёх жен», — вспомнил Павел старенькую песню с арабскими музыкальными мотивами. Кажется, он был ребёнком, когда её крутили по радио, вербуя добровольцев в татарскую бригаду СС. Рейх воевал на фронте своими силами, не прибегая к помощи китайцев. Как же давно это было.

Павел много что помнил из детства. Но старался блокировать воспоминания.