Москит. Конфронтация

Изнуряющая жара подействовала на сознание сродни лёгкому отупляющему наркотику, наверное, лишь эта оторванность от реальности и натолкнула на мысль, что канал представляет собой не кривую в пределах одной плоскости и даже не жгут с началом и концом, а скорее схож с жаберной щелью. Он вдруг представился мне многомерным разрезом, чья предельно запутанная бессчётными искажениями проекция и являлась центральным энергетическим узлом — изначальным и крупнейшим из всех; остальные были его отражениями и не более того. Именно поэтому смещение и последовавший за этим спазм вызвали блокировку входящего канала!

Жаль только я и понятия не имел, как распорядиться этим знанием. Да и разобраться в мешанине внутренней энергетики не смог, не получилось даже понять, стало её нынешнее состояние следствием спазма или именно оно и послужило его причиной. Тут было о чём подумать. И в первую очередь стоило поразмыслить о том, как нормализовать ситуацию. Увы, сколько ни ломал я голову, так и не сумел найти способ воздействия непосредственно на энергетический канал. Приспособить для этого технику маскировки не получалось, хоть тресни.

Впрочем, изучение внутренней энергетики занимало меня лишь до тех пор, пока в лагерь не пожаловали прилетевшие на самолёте нихонцы. Встречать их вышел тот самый офицер, что отдал распоряжение о казни, — очевидно, здешний комендант. После недолгого разговора он подвёл трёх худощавых мужчин в табачного оттенка военной форме с тёмно-зелёными петлицами к нашему строю, а когда тех заинтересовали пятна свежей крови, явно ответил что-то не то, поскольку самый возрастной из вновь прибывших, поднял крик. Распекал он коменданта долго и со вкусом, часто повторялся, и я, к своему немалому удивлению, кое-какие обрывки фраз даже понял.

«Брёвна», «отряд» и число — вроде бы семьсот и ещё сколько-то.

«Отряду нужны семь сотен брёвен» или «брёвна нужны отряду за номером семь с чем-то там сотен»? Пленных намеревались использовать на лесозаготовке, а комендант перестарался и слишком многих пустил в расход? Похоже на то. Вот бы его самого сейчас к стенке поставили!

Но нет, не поставили. Я вообще усомнился в своих выводах касательно услышанного, понял только что узкие погончики с одной звездой и двумя просветами позволяют безнаказанно повышать голос на обладателя погонов с тремя звёздами и единственным просветом. Стоит учесть на будущее, если вдруг подвернётся возможность языка взять.

Но это я так — больше хорохорился от страха. В носу буквально свербело от сверхэнергетических возмущений — кто-то из вновь прибывших совершенно точно был оператором, а значит, мог распознать оператора во мне.

Старший из прилетевших закончил отчитывать коменданта и что-то резко бросил совсем молодому нихонцу с парой звёзд на погончиках. Тот направился к началу строя, встал напротив первого из военнопленных и пристально уставился на него, после резко вскинул руку, и крепкий плечистый мужик враз обмяк, мешком повалился на землю.

Вторым стоял парень лет двадцати двух, ему тоже много времени не уделили. Взгляд, взмах — и пленный навзничь падает на землю. А вот следующий только покачнулся вперёд, но устоял, и его сосед — тоже. Дальше кто-то падал, а кто-то только морщился и оставался в строю, но и в тех, и в других случаях караульные на это никоим образом не реагировали.

Ну и как поступить, когда дело дойдёт до меня? Если собьёт с ног, тут ничего особо и не сделаешь, а вдруг устою? Не завалиться ли в этом случае на землю намеренно?

За миг до того, как нихонский оператор остановился напротив, я задействовал технику маскировки внутренней энергетики, и подстраховался отнюдь не напрасно: сразу уловил внимание и даже более — будто незримая рука в самое нутро проникла, пальцами зашарила. Только без толку это всё — внутри-то у меня чистое месиво и ни единого сверхджоуля!

На желтоватом лице оператора не отразилось ровным счётом никаких эмоций, он привычно уже вскинул руку, и я словно прямой в челюсть от тяжеловеса пропустил.

Щёлк! и выключили свет.

Глава 2

Из забытья вырвало жжение.

Подумалось, что меня бросили на солнцепёке, вот и обгорел, но сразу припомнил длинные тени и багряный закат, а ещё сообразил, что не валяюсь на земле, а сижу будто бы даже в кресле. И прожаривает меня очень уж знакомо — изнутри.

Эпицентр! Нихонцы столь сильно вклинились на территорию республики, что смогли доставить меня к Эпицентру! Но как они умудрились продвинуться так далеко от границы? Каким образом перебросили меня ни много ни мало на полтысячи верст к северу? И самое главное: на кой чёрт им это вообще понадобилось?!

Я разлепил глаза, и вопросов сразу поубавилось. Сначала отпал один, затем тошнота и резкие отголоски головной боли дали ответ на другой, тогда-то и встал в полный рост вопрос третий.

Зачем?

Зачем? Зачем? Зачем?!