Москит. Том II

Молодой человек не нашёлся с ответом, его соседи негромко рассмеялись. Что же касается состава участников консилиума, то я и ошибся, и нет. Помимо всех упомянутых мной персон присутствовал на проходившем в кабинете доцента Звонаря собрании ещё и Городец, но он в обсуждении участия не принимал и всё это время беззастенчиво пялился на коленки Лизаветы Наумовны.

Её заслушали первой.

— Принципиальных изменений схема энергетического канала не претерпела, — сообщила она присутствующим. — Если сделать поправку на отклонения в изначальной инициации, клиническая картина вполне укладывается в нормы перенастройки оператора на другой источник. Полноценного обследования провести не удалось, но и так видно, что произошло расширение изначального канала. В первую очередь это просматривается немного выше солнечного сплетения.

— Локализация примерно как у операторов пятого витка? — уточнил Макар Демидович, сделав у себя какую-то пометку.

— Именно так, — подтвердила Лизавета Наумовна. — Далее изменений практически не зафиксировано.

— Очень интересно, — пробормотал доцент Звонарь и перевёл взгляд на мануального терапевта. — А вы что скажете, Федора Васильевна?

— Все отмеченные мной в заключении патологии носят исключительно травматический характер, — объявила та. — Объективно оценить скорость восстановления повреждённых тканей сложно, но она совершенно точно значительно превышает оную у обычных людей. Поскольку полная потеря доступа к сверхсиле лишает оператора в том числе и ускоренной регенерации, возьмусь утверждать, что в данном конкретном случае контроль энергии перешёл в область бессознательного. Подобные случаи имеют место у практикующих ориентальные техники закалки тела.

— Очень интересно, — вновь повторил доцент и откинулся на спинку стула. — Что ж, дамы, благодарю за уделённое время. Дальше мы сами.

Лизавета Наумовна и Федора Васильевна без особой теплоты переглянулись, попрощались с нами и покинули кабинет, тогда Георгий Иванович закинул ногу на ногу и поинтересовался:

— Так понимаю, перевод трофейных бумаг дал представление о том, что сотворили узкоглазые с нашим юным другом?

— Это весьма и весьма занятно, — улыбнулся в ответ доцент. — Нет, в самой процедуре ничего уникального нет, более того — в её основе лежат наши собственные наработки двадцатилетней давности…

Городец моментально сделал стойку.

— Хотите сказать…

— О да! — кивнул Макар Демидович. — Разумеется, вы предоставили для изучения лишь обрывочные данные, но даже они служат достаточным свидетельством того, что описание процедуры инициации было получено нихонцами от нас. Исключительно на свою память я полагаться не стал и запросил архивные документы. Тут сомнений быть не может.

— В институте завёлся крот, — заговорил Георгий Иванович. — Очередной крот…

Доцент Звонарь выставил перед собой указательный палец и покачал им из стороны в сторону.

— Не спешите с выводами, мой дорогой. Не исключена попытка сознательной дезинформации. Лично я склоняюсь именно к этому варианту, пусть и не могу сказать, частная это инициатива или операция аналитического дивизиона.

У меня холодок по спине пробежал. Если нихонцам подсунули обманку, а они испытали её на мне, какими осложнениями это грозит?

Как оказалось, Городца интересовал тот же самый вопрос, только в более глобальном масштабе.

— И что не так с этой процедурой? — спросил он.

— Она слишком бескомпромиссна, — улыбнулся доцент. — Обеспечивает максимальную отдачу в случае успеха, но одновременно до предела увеличивает риск выгорания соискателей. Наша нынешняя процедура даёт десять — пятнадцать процентов отсева, а тут на успешную инициацию мог бы рассчитывать лишь каждый пятый. И неудачникам не отделаться мигренью и носовым кровотечением, всех их придётся списать в безвозвратные потери. У нас же таких набирается самое большее один процент.

Георгий Иванович расправил усы и уточнил:

— Вы сказали: «мог бы рассчитывать».

— Зрите в корень! — рассмеялся Макар Демидович. — Для выхода на этот процент пришлось бы подогнать процедуру под реалии вторичного источника, а этого сделано не было. Им всучили кота в мешке, если угодно — чёрный ящик с чудовищно низким КПД.

— Нихонцев это не остановило, — с горечью проговорил я. — Они экспериментировали на пленных!

— Впустую теряют время, — поморщился доцент.

А вот я так уж уверен в этом не был, поэтому отметил:

— Для своих у них другая процедура.

— Даже несколько, — подтвердил доцент. — Кого-то гонят в источник пешком, кого-то везут на грузовиках, плюс постоянно меняют траектории движения и скорость. За неимением научной базы пытаются вывести оптимальный вариант экспериментально.

— Но ведь получается же! — в запале проговорил я. — Я лично наблюдал, как оператор в один момент довёл свой потенциал с нуля до сотни мегаджоулей!

Макар Демидович снисходительно улыбнулся.