Москит. Том II

— Разрешите? — попросил слова единственный оставшийся у стола господин, условно отнесённый мной к научным сотрудникам. После благосклонного кивка седого он заявил: — Обращаю внимание, что задействование во время полёта сверхспособностей или двигателя чревато демаскировкой. Дистанцию надлежит преодолеть исключительно с помощью планирования, а осуществить посадку следует не ранее двухсот и не далее пятисот метров от окончания железнодорожной ветки. Недолёт не столь критичен, в этом случае потребуется осуществить транспортировку чёрного ящика в указанные пределы, а вот перелёт чреват самыми непредсказуемыми последствиями.

У меня внутри всё так и заледенело, инструктаж по обратному маршруту слушал вполуха, в голове так и мельтешило:

— Перелёт. Недолёт. Чёрный ящик. Непредсказуемые последствия.

На затылке шевелились успевшие отрасти волосы.

— Прошу! — позвал нас научный работник к металлическому коробу на тележке, с которого уже сорвали пломбы.

Извлечённый из его отделанного свинцовыми пластинами нутра ящик оказался и в самом деле чёрным, внешним видом он нисколько не походил на пресловутый «объект», который пытались доставить в Эпицентр пошедшие по кривой дорожке измены десантники, но на виске у меня болезненно забилась жилка.

Объект. Объект. Объект!

Я не выдержал и в упор посмотрел на Георгия Ивановича, тот указал на взявшего слово научного сотрудника, который явно полагал, что все присутствующие уже введены в курс дела, а поэтому в подробности вдаваться не стал.

— Нами были внесены принципиальные изменения в оригинальную конструкцию, что позволило вдвое увеличить массу обогащённого радиоактивного вещества и одновременно исключить всякий риск самопроизвольного начала реакции. Заряд разделён на две части, его соединение в единое целое с превышением критической массы будет осуществлено с помощью часового механизма.

Один из коллег седого недовольно откашлялся.

— Получается, этот ваш… чёрный ящик на какое-то время останется без присмотра? А если его успеют обнаружить нихонцы?

Научный сотрудник и бровью не повёл.

— После запуска часового механизма любое изменение высоты или попытка транспортировки чёрного ящика, равно как и его вскрытие, обернётся немедленной активацией заряда. Направленное воздействие сверхэнергией с высокой степенью вероятности приведёт к тому же результату. Использование обычной взрывчатки теоретически может повредить устройство, поэтому полагаем необходимым закопать его для исключения всякого риска случайного обнаружения.

— На какое время установлен часовой механизм? — уточнил Герасим Сутолока.

— Как и было оговорено, рассчитывайте на двадцать минут. За это время вам следует покинуть зону поражения. Рекомендуем удалиться на пятнадцать — двадцать километров. И ещё раз напоминаю о запрете задействовать сверхспособности до момента активации часового механизма. Нам доподлинно известно, что нихонцы отслеживают состояние энергетического поля, по его возмущению они немедленно определят присутствие в зоне аномалии чужаков и вышлют поисковую группу.

— И к чему такие сложности? Почему просто не сбросить этот ваш ящик на парашюте? — задал очередной вопрос всё тот же скептик.

— Это привнесёт в эксперимент элемент непредсказуемости, — ответил ему научный сотрудник, — а на текущем этапе исследований требуется предельная контролируемость условий.

Тут меня понемногу начало отпускать. Я мало что понимал в реакции расщепления ядра, но часовой механизм и разделение заряда на две части выглядели вполне разумными мерами предосторожностями. Не было ровным счётом никаких оснований полагать, что нас задействуют в качестве одноразового средства доставки бомбы.

Инструктаж об активации часового механизма много времени не занял, после этого техники приступили к размещению чёрного ящика в грузовом отсеке нашего мотопланера, а на столе разложили сухой паёк, разлили по железным кружкам чай. Никто не заходил в ангар и не покидал его, оставался активированным и звуковой экран.

Мы ждали, ждали и ждали. И эта тягостность и невозможность хотя бы даже просто с кем-нибудь поговорить, действовала на меня просто-напросто угнетающе. Раз только подошёл Георгий Иванович, вручил металлическую трубку-пенал с откручивающейся крышкой.

— Внутри шприц со спецпрепаратом. Звонарь рассчитал дозу оптимальную для облегчения подстройки. Вколи за пару минут до входа в резонанс.

Я поблагодарил Городца и убрал пенал в нагрудный карман, потом выразительно откашлялся. Георгий Иванович огляделся по сторонам и сунул мне чугунную чушку осколочной гранаты, в другую руку вложил запал.

— Спрячь! — распорядился он.

Я так и поступил, ну а дальше всё как-то неожиданно завертелось, и в себя пришёл уже в задней кабине планера. Навалилась какая-то совершенно иррациональная неуверенность, показалось даже, будто разом позабыл, как управлять летательным аппаратом. И без того к воздушным асам себя не относил, а тут и вовсе в ступор впал. Уже и стемнело, ничего толком не видать…