Москит. Том II

В расположение я вернулся всецело довольным собой, а там застал о чём-то толковавшего с бойцами ефрейтора-пограничника. Ещё издали приметил, как происходит некий товарообмен, и заподозрил разбазаривание казённого имущества, но волновался напрасно: ушлый тип выменивал на кусковой сахар у некурящих махорку. Я и сам в стороне не остался, стребовал за свои две коробки папирос плитку шоколада.

Плохо разве? Да ничуть.

Не дёргали нас до самого позднего вечера. Командиры отделений замотали бойцов до состояния нестояния, и дело уже шло к отбою, когда в расположение заявился штабс-капитан. Он и в течение дня мимо неоднократно проходил, а тут завернул, ещё и незнакомого офицера с собой привёл.

— Фельдфебель, командование взводом принимает подпоручик Новик, — объявил штабс-капитан. — Выдвигаетесь на усиление второго взвода, займёте торговые ряды на Первомайской.

«Ну всё, понеслась звезда по кочкам», — промелькнуло у меня в голове. Покидать относительно безопасную территорию кирпичного завода нисколько не хотелось и в первую очередь по причине банальной неготовности подразделения к более-менее серьёзным боевым столкновениям с нихонцами.

— А бойцы на хозработах? — уточнил я.

Ротный досадливо поморщился.

— Да какие это бойцы? Пусть укрепления строят, — заявил он и обратился к подпоручику: — Арсений, возьмёшь три отделения. Нам ещё обещали два противотанковых ружья с расчётами и оператора выделить. Всё, давай дальше сами.

Я не стал терять время попусту и гаркнул:

— Взвод! Стройся!

Разбившиеся на отделения бойцы изобразили нечто отдалённо напоминавшее шеренги, подпоручик оглядел их с кислым видом и обречённо выдал:

— Что ж, за неимением гербовой пишут на простой. Поверку проведи, фельдфебель.

Сам он выглядел прямо-таки эталонным офицером, классическим таким «отцом солдатам, слугой царю». Лет тридцати, росту чуть выше среднего, сложения крепкого, чеканный профиль, тяжёлый подбородок, коротко подстриженные светло-русые волосы. На кителе ни единой складки, и вроде — толковый. По крайней мере, очень на то надеюсь.

— Что о своих людях скажешь, фельдфебель? — спросил Новик, когда после переклички прозвучала команда собираться к марш-броску.

— Третье отделение обстреляно. Во втором молодые, их ещё ничему толком научить не успели. В первом люди в возрасте, многие охотой баловались. Но стрелки посредственные в массе своей, любители. — Я замолчал, приметил, как залегла на лбу собеседника морщина и добавил: — Господин подпоручик!

Складка разгладилась.

— Ладно, на месте разберёмся, — решил офицер. — Поторопи их там!

— Будет исполнено! — выдал я, принимая предложенный старшим по званию стиль предельно формализированного общения.

Вот сердцем чую — не нравлюсь я ему. С чего, почему — не знаю, но причин для того может быть превеликое множество: если разобраться, я не более чем юнец-выскочка без опыта командования подразделением крупнее звена, ещё и не армейский, а переведён из пограничного корпуса. Плюс оператор. Мало этого для неприязни? Да ничуть!

Впрочем, не беда. Учили негативный настрой собеседника переламывать. Не великий в этом специалист, но кое-какие ходы смогу задействовать. Только для начала определиться стоит, нужно ли мне это вовсе или можно с лёгким сердцем ситуацию на самотёк пустить.

Как там подпоручик сказал? На месте определимся? Вот-вот.

Выдвинулись уже затемно. Помимо двух противотанковых ружей взводу выделили ещё и телегу, на которую мы эти самые ружья с боекомплектом и погрузили. Не только их, разумеется, — и пулемёты на ней повезли, и ящики с патронами, воду и сухой паёк.

Выпустили нас через вспомогательные ворота на какую-то боковую улочку, и Арсений Новик сразу отправил вперёд головной дозор из трёх бойцов. Не считая артиллерийских обстрелов, в округе было спокойно, отголоски ожесточённых перестрелок доносились со стороны южных и восточных предместий, а мы выдвинулись к центру города, но подпоручик счёл нужным подстраховаться, и я такой его предусмотрительности лишь порадовался.

Пусть от засады головной дозор и не убережёт, но как минимум случайно на разведгруппу противника не нарвёмся, как налетели на артиллерийскую батарею нихонцев при возвращении в город. Если б нас там ждали — там бы мы и остались.

Первомайской оказалась не улица, а площадь. Располагалась та на возвышенности и дальней стороной переходила в широкий и пологий спуск к восточным предместьям. Протянувшиеся вдоль неё торговые ряды были возведены из камня, и построили их как бы ещё не в прошлом веке, а что до революции — так это совершенно точно. На первом этаже размещались лавки и магазины, на втором — квартиры владельцев и приказчиков. Подвалы своей основательностью вполне могли поспорить с иным бомбоубежищем, да и лабазы на задах, как мне показалось, были способны без особых для себя последствий перенести артиллерийский обстрел. Крыша у них была плоской с невысоким каменным парапетом, щедро утыканным железными штырями. За стенами — весьма крутой спуск.