Читаем Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина полностью

Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

Монография посвящена рассмотрению эволюции Московской исторической школы в первой половине XX в. на примере творчества самых ярких представителей ее «младшего поколения»: Ю.В. Готье, С.Б. Веселовского, А.И. Яковлева и С.В. Бахрушина. С привлечением широкого круга источников, в том числе и архивных, на широком социально-политическом, культурно-историческом и историографическом фоне показаны этапы научных биографий историков. Жизнь и научная деятельность ученых разделена на два крупных этапа: дореволюционное время и советский период. Анализируются направление и особенности исследовательской деятельности в разные эпохи. Важной составляющей исследования стало изучение проблемы «власть и историки» в советское время (1920–1940-е гг.).Для специалистов-историков, студентов исторических факультетов вузов, а также всех интересующихся российской историей и культурой.

Виталий Витальевич Тихонов

История / Образование и наука18+

Виталий Витальевич Тихонов

Московская историческая школа в первой половине XX века

Моей жене и дочери с любовью

* * *

Введение

Отечественная историческая наука первой половины XX в. развивалась в сложных условиях трансформации российского социума и ломки привычного уклада жизни. Все это отразилось на работе научно-исторического сообщества. Жизнь многих выдающихся ученых пришлась на два непростых периода нашей истории: начало XX в. и эпоху радикальных социальных перемен 1920–1940-х гг. Тем не менее историки того времени оставили блестящее наследие, которое до сих пор оказывает значительное влияние на эволюцию исторических исследований в России. Дореволюционные историки-профессионалы отличались высоким уровнем подготовки, позволявшим им решать сложнейшие задачи, которые ставились перед ними запросами как общества, так и самой логикой развития исторической науки. Особое место среди них занимали представители Московской исторической школы.

Интерес к историкам Московского университета всегда был устойчивым. Объясняется это не только тем огромным значением, которое имел университет в культурной жизни страны, но и тем, что в его стенах сформировалась оригинальная научно-историческая школа. Ее лучшие представители всегда занимали лидирующее положение в отечественной историографии. Повышенное внимание всегда уделялось творчеству историков, заложивших научные традиции изучения истории России в Московском университете. Речь идет о С.М. Соловьеве и В.О. Ключевском. Последнему посвящено большое количество различных исследований. На данном этапе развития историографического знания наблюдается переход от изучения наследия самого В. Ключевского к анализу вклада в развитие исторической науки его учеников. Тем самым ставится вопрос, насколько идеи выдающегося ученого оказались жизнеспособны.

Однако в работах специалистов сложилась своеобразная традиция ограничиваться рассмотрением творчества далеко не всех историков, испытавших на себе влияние концепций и методологических подходов

B. Ключевского. Видимо, с легкой руки Т. Эммонса[1] круг учеников Ключевского принято ограничивать П.Н. Милюковым, М.К. Любавским, Н.А. Рожковым, М.М. Богословским, А.А. Кизеветтером и Ю.В. Готье. Такой подход получил дальнейшее распространение в учебных пособиях и обобщающих трудах. Остальные представители «школы Ключевского» фактически оказываются вне поля зрения. Исходя из этого, актуальной задачей историографии является анализ творчества остальных учеников мэтра в контексте эволюции данного научного сообщества. Наиболее яркими представителями «младшего поколения» учеников традиционно считаются Ю.В. Готье (1873–1943), С.Б. Веселовский (1876–1952), А.И. Яковлев (1878–1951) и С.В. Бахрушин (1882–1950). Именно их научное творчество и является объектом данного исследования.

В последние десятилетия в отечественных историографических исследованиях преобладал персонифицированный подход к изучению истории исторической науки. Данный ракурс исследования, отталкивающийся от той простой истины, что наука развивается благодаря деятельности ученых, каждый из которых – индивидуальность, позволял рассмотреть сложный процесс создания исторических знаний во всех его индивидуальных оттенках. Особенно плодотворным данный подход оказался в условиях, когда возникла необходимость буквально из небытия воскрешать забытые либо запретные имена деятелей «буржуазной» исторической науки. В то же время, несмотря на очевидные плюсы, данный подход привел к видимому распаду общей картины развития исторической науки в России на множество отдельных судеб ее творцов. В последнее время чувствуется насущная необходимость изучения коллективных форм наукотворчества, что позволяет связать разрозненный поток индивидуальных биографий в сложный процесс создания знаний, где индивидуальное и коллективное тесно переплетаются. Особый интерес в историографической литературе вызывают научные школы. Именно рассмотрение творчества отдельных историков в рамках так называемой схоларной проблематики приобрело особую популярность. Значительная часть исследований посвящена Московской исторической школе или, как ее чаще называют, «школе Ключевского». Тем не менее творчество Готье, Веселовского, Яковлева и Бахрушина редко рассматривается в контексте данной проблематики.

В предлагаемой работе не ставится цель дать исчерпывающую картину жизни, научной и общественной деятельности указанных историков, поскольку каждый из них заслуживает отдельного биографического исследования. Задачей исследования является рассмотрение основных биографических вех жизни, которые у московских историков-учеников В. Ключевского тесно переплетались. Объединение в одной работе несколько персональных биографий неизбежно придает книге очерковый характер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии