Московская магия. Темное Сердце

У божественного случился культурный шок, когда наглец взобрался на алтарь, чтобы внимательней рассмотреть статую. Чудовищная наглость! К тому же, Александр остался единственным живым существом, спустившимся с жертвенника без кровоточащего отверстия в грудной клетке. Даже верховные жрецы Пта Ло'пта не удостаивалось подобной чести. Их сердца покоились в специальных сосудах, трепыханьем своим услаждая слух повелителя, и предупреждая о недобрых замыслах бывших владельцев. Нередко предатели умирали в тот самый миг, как еретические мысли пробирались в их головы. Не обходилось, впрочем, без ошибок, но такова была цена служению Пта Ло'пта.

Странно, но, несмотря на свою дерзость, незнакомец произвел на птицебога приятное впечатление. Хотя виной тому было не обаяние гостя, а тысячелетняя скука и одиночество.

Пта не сразу понял, что именно пытался сделать юнец, а когда понял – лишь мысленно усмехнулся. Гость искал потайной выход из храма. Такие существовали когда-то, но, как уже говорилось, обманутые женщины коварны. Злопамятная гадюка хитростью выведала тайны доверчивого Ло'пта. Армия медноголового неодолимой лавиной врывалась сквозь все без исключения входы и выходы. Храмовая стража полегла полностью. Столетиями божество наблюдало, как их кости рассыпались под гнетом неумолимого времени.

Впрочем, останки птицеголового жречества оказались покрепче, и выдержали даже бесцеремонное любопытство гостя. Если забыть про растоптанную странной обувкой руку первейшего, можно и вовсе считать, что они отделались легким испугом.

'Варвар!' – Мысленно усмехнулось заточенное божество.

Тем временем варвар продолжал обследование ритуального камня. Несмотря на явно нечеловеческую силу, ему так и не удалось сдвинуть алтарь в сторону. Еще бы! Страдания тысяч мучеников придавили жертвенник к земле. Умаявшись как следует и бросив пустое занятие, гость принялся рассматривать выбитые на пьедестале фрески – повесть о восхождении на престол молодого Пта.

Память божества послушно распахнула свои объятия, и перед мысленным взором Ло'пта пронеслись картины его героического прошлого. Первый убитый враг. Первое жертвоприношение. Свадьба с царицей змеиного племени, юной и прекрасной полубогиней Схааш. Чтоб ей сдохнуть тысячу раз! И битвы! Сотни, тысячи, сотни тысяч сражений во славу Верховного Пта Ло'пта. Кровь врагов как нельзя лучше разбавляла скуку вечной жизни. Птицеголовый и сейчас чувствовал ее сладкий привкус и пьянящий аромат. Божество зажмурилось и прищелкнуло клювом.

Запах не пропадал.

С каждой минутой он становился все ярче, пока не выдернул божество из воспоминаний. Так и есть! Мальчишка держал запястье над золоченым шлемом первожреца. Импровизированная чаша наполнялась душистой кровью незнакомца. Наблюдая за действиями Александра, птицебог не удержался и насмешливо фыркнул. Юноша догадался правильно – без помощи хозяина храма ему не выбраться из пещеры, но, к несчастью, чтобы разбить оковы одной чаши будет явно недостаточно. Пожалуй, только жизнь десятка-другого меднолобых последователей братца могли бы решить проблему. С соблюдением всех особенностей ритуала, естественно.

Не догадываясь о бесполезности своей затеи, парень осторожно поставил чашу на алтарь и принялся опускать в нее кольца из странного черного металла. Увесистые украшения беззвучно скрывались в густой алой жидкости, пробуждая в Ло'пта поистине божественное любопытство.

Кровь одаренного расшевелила таящуюся в кольцах магию вампиров, преломляя и усиливая ее. Жертвенный камень шевельнулся, предчувствуя пиршество, а светящиеся шары беспокойно замигали по всему храму, вторя его нетерпению. Если бы речь шла о человеке, пожалуй, самым близким аналогом был бы желудочный спазм постящегося аскета при виде обильно накрытого стола. По связующему каналу прошел такой всплеск, что Пта ощутил бы нетерпение камня даже на другом конце мира. Интересно, что за жертва могла вызвать такую реакцию?

Ждать оставалось недолго.

Резким жестом юноша плеснул содержимое чаши на алтарь. Неловко, словно спешил, боясь передумать в последний момент. Жертвенный камень беззвучно заурчал, переваривая дар. Кровь иномирянина бесследно впиталась сквозь многочисленные трещинки и сколы, а по неосязаемому каналу побежали первые капли пьянящей силы. Сперва они выглядели как мелкая морось, потом – летний дождик, осенний ливень и, наконец, полноценное наводнение. Вселенский потоп!

Наложенные меднолобым оковы потрескивали, сопротивляясь, но напор и не думал ослабевать. Наоборот, лишь усиливался с каждой минутой, все сильней расшатывая скрепы.