Московская Нана

Прислуга «дешевых меблирашек» была без ума от щедрой барыни. Она отродясь не видала такого легкомысленного отношения к деньгам и открыто грабила Льговскую, беря за «покупку» самой «свежей» провизии втридорога и никогда не отдавая сдачи.

Студент несколько раз замечал Клавдии, но та даже сердилась, замечая «осторожному» юноше, что она не девочка и сама все отлично понимает.

Собственно с этих мелочей у ней и началась с студентом размолвка, кончившаяся впоследствии полнейшим разрывом.

Студент не бросал надежды на то, что он исправит Клавдию. Он постоянно, издалека, говорил ей о прелестях другой, честной, трудовой жизни.

Клавдия была девушка очень неглупая и развитая и прекрасно понимала, к чему клонятся эти разглагольствования.

По правде сказать, она даже совсем их не выносила. Ей нравились смех, беззаботное «чистое искусство, безумный жар крови и мысли».

Льговская стала заметно скучать в обществе студента и избегать его.

За последнее время она познакомилась с «гражданской» супругой какого-то чиновника и часто стала бывать у них. «Супруги» моментально обласкали одинокую бедную женщину и стали бесцеремонно пользоваться крохами ее средств. Особенно этому сближению была не рада прислуга номеров: золотые деньки ее прошли и обирать ее стала одна чиновница, поступив почти в экономки к Клавдии.

Льговская ездила с «новыми» друзьями в театр, возила их на лихачах и, «скуки» ради, дневала и ночевала в их но-мере.

У «супругов» она и познакомилась с другим студентом-медиком, живущим в тех же номерах, этажом выше. Прежний «доктор» был с ним также знаком, но они друг у друга не бывали.

Новый был разбитной, беззаботный молодой человек и жил, как птица небесная, не помышляя о завтрашнем дне. На лекциях он не бывал совсем, предпочитая волочиться за «холостыми»" номерными дамами…

Кажется, и чиновница, в отсутствие своего содержателя, не избегнула его сетей: уж очень вольно он обращался с ней, когда «самого» не было!

Клавдии он понравился сразу.

Заметив слишком недвусмысленное ухаживание коллеги за Клавдией, «прежний», сделал ей ревнивую сцену.

Льговская показала ему свои «когти».

— Свобода мне дороже всего! — сердито промолвила она в ответ на его ревность. — Кого хочу, того и люблю.

— А вы не боитесь его заразить? — хотел было хоть этим «напоминанием» вернуть к себе Льговскую «прежний».

Клавдия еще больше рассердилась.

— А вам какое дело?! — Но, прогоняя от себя, раз навсегда, незаслуженно оскорбленного любовника, она подумала:

«А что, если он скажет “новому”? Лучше уж я сама его предупрежу».

Она так и сделала, когда знакомый «чиновников» слишком стал приставать к ней…

— Какие глупости! — весело сказал ей новый поклонник. — Все женщины, особенно «студенческие», больные. Однако, мужчины их любят, и среди них еще какие рожи попадаются, просто, я думаю, даже черт не соблазнится… А вы — красавица, так что об этом говорить! Я тоже медик, на пятый курс недавно перешел, и все понимаю! Притом же, вы пока здоровы… В нашей клинике больных надолго «вылуживают»…

VI ТАЙНЫЕ ПРИТОНЫ

Деньги у Клавдии скоро уплыли. «Платонические» любовники их не доставали, и Льговская начала подумывать о будущем.

Заводить себе, при такой болезни, постоянного богатого любовника Клавдия считала нечестным и небезопасным делом: мало ли что может выйти?

Клавдия, при посредничестве «веселого» студента, познакомилась со многими уличными «этими дамами», и «практичные» особы многому научили «глупенькую» Клашу.

Они передали ей все свои треволнения, все притеснения… Клавдии было как-то неловко, ради куска хлеба, заняться их ремеслом в тех же номерах, где ее знали и где она до сего времени жила «честно»…

Она переселилась в другие комнаты и решилась, по совету «бывалых» товарок, для спокойствия выправить себе билет и поступить в число «штатных» падших женщин…

Первое время ей очень повезло… От кавалеров не было отбоя. Где бы она ни ходила для «ловли» их: по Тверской, в кондитерских, — за ней всегда волочилась масса народу.

Как ни была испорчена Клавдия, но тяжелое ремесло ей очень не нравилось… Положим, чувственность смягчала ее стыд, но не совсем гасила его.

Льговская предпочитала молодых и красивых остальным, но у юнцов редко были большие деньги, и в материальном отношении дела Клавдии хромали.

Она неисправно платила за номер и была на плохом счету у хозяина гостиницы.

Как-то раз у ней произошел скандал с «гостем», и ее попросили очистить номер.

Оставшись на улице, Клавдия решила перевезти свой скарб к молоденькой подруге Мане, жившей на всем готовом у «квартирной хозяйки».

Таких «квартирных хозяек» масса по Москве промышляет человеческим телом, и полиции нет никакой возможности уследить за их незаконной деятельностью. Эти «паразитки» положительно сосут соки из своих несчастных жилиц и, как «вампиры», пьют из них кровь.

Клавдия для опыта осталась жить у квартирной хозяйки Мани.

Неглупая Льговская живо сообразила, в чем тут дело, и терпела такую «жизнь» до первого счастливого случая.