Московская принцесса

Зарядка прошла мучительно. Наскоро приняв душ после километровой пробежки, Уля отправилась на завтрак. Американский стиль утреннего приёма пищи, включавшего в себя хлопья с молоком и горячие тосты с шоколадной пастой, к которым так она привыкла дома, почему-то автоматически засел в представлении о завтраке и в лагере. Девушка, предвкушая стакан грейпфрутового сока, весело шагала по направлению к одноэтажному зданию столовой, построенной, похоже, еще при царе Горохе. Каково же было ее разочарование, когда толстая повариха с добрыми глазами торжественно плюхнула на тарелку половник манной каши, политой подсолнечным маслом, пару яиц вкрутую и бутерброд с маслом.

Ульяна посмотрела на нехитрый набор с недоумением.

– А попить? – жалобно протянула она, намекая на долгожданный сок.

– Вон там, дочка, титан с чаем стоит, – указала повариха куда-то в глубь столовой.

Поморщившись, девушка медленно, как бы в знак протеста, поплелась к большому блестящему металлическому бочонку. Наполнив чаем гранёный стакан, она хотела было сесть куда-нибудь подальше от всех остальных, но оказалось, что мест за столиками в столовой ровно столько, сколько в данный момент работающих в лагере. И даже места тех немногих еще не успевших приехать ребят были заняты вожатыми. Покрутив головой, Ульяна заметила единственный свободный стул у столика, за которым уже сидели три девочки. Одной из них была та самая пухлая девица с зарядки, которая, к слову, даже не удосужилась переодеться.

Ульяна одарила всех троих искусственной улыбкой и села на место. Пухлая девочка вновь цокнула языком и сквозь зубы процедила:

– Понаберут тут всяких тощих…

– Что-что? – переспросила Уля, вспыхнув.

– Я говорю, откуда ты? С Москвы, что ль? – чуть громче, но ничуть не мягче допрашивала девица. Остальные девицы настороженно молчали. Они выглядели на первый взгляд по-деревенски скромно, но в глазах у обеих читалась такая же нелюбовь к городским жителям, как и у их грубоватого лидера.

– Из Москвы, – поправила Ульяна.

– Оно и видно, – довольно усмехнулась пухлая и закинула в рот целиком яйцо.

Ульяна фыркнула. Две другие девочки тоже было автоматически улыбнулись, но тут же нахмурились вновь.

– Што шмешного? – свирепо вытаращив глаза, прошамкала толстая девчонка с набитым ртом.

– Да ничего, – ответила Уля, продолжая улыбаться.

– Вот поглядим, как ты после полёвки пофырчишь, – дожевав яйцо, злобно пробормотала та.

Весь остаток завтрака Ульяна провела в молчании. Ее задели слова пухлой девочки, которую, кстати, по её собственному велению все называли Матильдой, хотя на самом деле она была просто Машей. Ульяне было не чуждо это соревновательное чувство, обычно присущее спортсменам. Ей всегда хотелось быть первой во всём: первой в танцевальных соревнованиях, первой на всех школьных конкурсах красоты, иными словами – побеждать всегда и везде. Уля поняла, что «полёвка» означает полевые работы, на которых, как видно, пухлая Матильда съела собаку, а может быть не только её. Так или иначе, новая знакомая решила проверить на прочность изнеженную столичную кокетку. Вызов был брошен, и Ульяна решила принять его во что бы то ни стало.

Матильда и две её подруги вполголоса обсуждали новеньких парней. Очевидно, девочки каждое лето проводили в этом лагере, и перемывать кости всем подряд было их излюбленным занятием. Ульяна понимала, что до нее очередь дойдет, как только она покончит с завтраком, а пока львиную долю внимания трех сплетниц занимал белокурый купидон.

– Это Стасик Загайнов, – торопливо рапортовала одна из подруг Матильды, покрытая с ног до головы рыжими веснушками. – Он – сын известного у нас в Перловке бизнесмена.

– Хорош, хорош, – важно протянула вторая, маленького роста, черноглазая и черноволосая.

– А что за бизнесмен? – расспрашивала Матильда. Она произносила слово «бизнесмен», смягчая букву «е».

– Ой, он зерновой олигарх, – округлив глаза, шепотом доложила рыжая, подчеркивая важность фразы. Ульяна опять фыркнула, но на всякий случай про себя.

– Неплохой вариант, – поглядывая на купидона, серьезно произнесла Матильда.

– Хорош, хорош, – подтвердила черноглазая. Ее тоже выдавал провинциальный акцент, но уже буквой «о».

Слушая кудахтанье трех сплетниц, Ульяна сначала хихикала про себя, но затем вспомнила, как они с подругами множество раз точно так же перемывали кости своим одноклассникам и другим знакомым парням и девчонкам. «Неужели мы так же нелепо выглядим? – испуганно думала девушка. – Ведь это просто какой-то курятник!»

Послушав еще немного про каких-то бывших ухажеров, сельские дискотеки и драки между соседними деревнями, Ульяна поднялась из-за стола, чувствуя себя просто ужасно. Ей казалось, что в этом лагере собрались ребята, которые никогда не видели настоящей жизни. Какие-то скучные дискотеки раз в неделю, унылая работа в полях и огородах и цветастые платья в подарок на день рождения вместо нового телефона. «У них даже Интернета нет! – сделала кошмарный вывод Ульяна, выходя из столовой. – Ну, о чем с ними говорить?»