Московская принцесса

Уля протянула коробочку, даже не открыла, не понюхала. Руки немножко дрожали, и от этого она начинала на себя злиться.

– Да что случилось-то? Але! Ты сама не своя. Что происходит?

Тим нахмурился, не глядя, забрал коробку с духами, сунул в карман «кенгурушки» (кстати, странно, он обычно пренебрегал вещами спортивного стиля). А Ульяна как завороженная следила за его руками и судорожно пыталась подыскать правильные слова.

– Понимаешь, Тим. Тут столько всего произошло… Я не знаю, как это все должно говориться. Ты очень славный, заботливый. Духи вот принес…

Почуяв неладное, парень сунул руки в карманы и как-то нахохлился весь. Ну, все, дальше уже тянуть некуда, поняла Уля и выпалила, как очередью из автомата:

– Я больше не могу с тобой встречаться! Ты классный, но…

– Стоп! – Голос у Тима был глухой и какой-то чужой. Она никогда не слышала, чтобы он так говорил. Лицо парня было хорошо видно, и на нем застыло пустое выражение, только глаза поблескивали в темноте. – Ты что, хочешь сказать, что ты меня бросаешь? Меня?!

Ульяна молчала. Ей внезапно сделалось страшно и холодно. Она дернула плечом от этого противного ощущения, но парень расценил жест иначе («И что сегодня все они себе что-то придумывают?»).

– Ты офигела, что ли?! Меня девчонки не бросают! Я на тебя денег потратил за год больше, чем… Да я мог себе за это бабло тачку новую купить… Ты меня бросаешь?! Я притащился к тебе в эту дыру вонючую, чтоб ты меня отшила?! Да что у тебя там в твоей пустой башке делается?!

Тим орал на нее, аж слюна изо рта летела. Она никогда не видела его таким, никогда не могла предположить, что он вообще может таким быть. На Улю накатил какой-то ступор, она смотрела на бывшего парня широко раскрытыми глазами и понимала, что за год, который они были вместе, ничего не узнала об этом человеке. По сути, она не знала его совсем.

– Ты на кого меня променяла, овца тупая? На колхоз этот твой вонючий? На дебильного белобрысого бычка Стасика?! На своего придурочного пионервожатого?! Или на тормознутого комбайнера, от которого бензином несет за километр и рожа вечно недомытая?

Ульяна дернулась, словно парень ее ударил:

– Тим, замолчи. Что ты несешь?

– Я несу?! Я несу?! Да ты… Да пошла ты!!!

Он резко выдернул руку из кармана, размахнулся и швырнул что-то, как показалось Ульяне, в нее. Она вся сжалась и зажмурила глаза, закрыв голову руками, но ничего не произошло. Девушка только услышала глухой стук и звук быстро удаляющихся шагов. Когда она опустила руки, Тима видно уже не было, а под стеной столовой растекалась лужица туалетной воды из разбившегося флакона. Коробка порвалась, оберточная блестящая бумага валялась рядом. «Хороший запах», – подумала Уля. Постояла еще немного, глядя вслед своему бывшему, и пошла к жилому корпусу, чувствуя себя совершенно разбитой, усталой и опустошенной.

Утро было на удивление пасмурным. Ульяна проснулась под крики Степы, но никак не могла заставить себя подняться с кровати.

– Улька, вставай, а то на зарядку опоздаешь, – окликнула ее Валя, уже вернувшаяся из умывальни, с полотенцем через плечо и благоухая зубной пастой.

Кое-как напялив на себя спортивки, Ульяна потащилась на тренировочную площадку, вспоминая события вчерашней ночи. Ужас какой-то! Тим, такой лощеный, такой всегда спокойно-ироничный… Кто бы мог подумать?

Стоя в очереди за завтраком, она пребывала все еще в сомнамбулическом состоянии: голоса доносились, словно сквозь воду, отвечала автоматически, если к ней кто-то обращался, мысли кружили вяло и постоянно возвращались к разъяренному лицу бывшего бойфренда. «Овца тупая!» Тим никогда так с ней не разговаривал. Никогда.

– Что это ты невеселая такая, принцесса? – раздалось сзади.

Уля обернулась. Родион. Глаза теплые, ухмыляется. Даже странно, парень не особенно-то щедр на улыбки, а тут… Мир с ума сошел, что ли?

– Да с парнем рассталась вчера, – брякнула она и как-то подобралась вся, внезапно подумав, что сболтнула лишнего.

– Ууу. Сочувствую.

– Да ничего.

– Ну, зато ты теперь свободна, как птица.

Ульяна внимательней посмотрела на молодого человека – у него было какое-то странное выражение лица, у нее даже сердце екнуло. Ну да, теперь-то она свободна…

– Не зови меня принцессой, пожалуйста.

Родион усмехнулся и кивнул головой вперед, показывая, что надо обернуться.

– Тарелку давай, а то задерживаем всех.

Глава 12