Московская Русь: от Средневековья к Новому времени

К концу XVII в. Московское государство очертило круг своих интересов на Востоке и начало освоение огромных, но мало населенных территорий, восточный край которых обозначил Тихий океан (в начале XVIII в. будет открыт Берингов пролив между Евразией и Америкой). Это был контур огромной, многонациональной империи. Южный край ее не был четко отмечен географически: здесь ощущалось сопротивление азиатских государств, но перспективы движения сохранялись. У Московского государства не было достаточно сил, чтобы продолжать расширение границ, — но в ближайшие два века его преемница, Российская империя, сделав неожиданный рывок в развитии, продолжит освоение Дальнего Востока и Средней Азии. Но сам этот рывок обеспечат огромные средства, получаемые от покоренных народов Востока, с достижениями техники Запада.

«Лицом к Западу»

Считается, что Московское государство в XVII в. оставалось «закрытым» и боялось сближаться с европейскими странами. Но на самом деле западное влияние ощущалось постоянно. И не будь этой постепенной подготовки к вступлению в семью европейских народов, будущие реформы Петра Великого были бы обречены на безусловный провал.

Московия начала осознавать себя европейским государством и «копить» черты западного влияния (в военном деле, религиозном искусстве, народном быте) по крайней мере с конца XV в. Начало Реформации значительно облегчило контакты с Европой в XVI в.: больше не было «единого католического фронта», а страны, где победил протестантизм, стремились к общению с православным миром. В эпоху Смуты Московию наполнило настоящее «половодье» иностранцев. Русские люди ближе познакомились с «избранными представителями» европейских народов. Прежде всего это были военные: грубые наемники-ландскнехты из Швеции, Франции, Швейцарии, Шотландии и германских государств. С Лжедмитрием I и вслед за ним приехали вельможи и шляхта из Польши и Литвы; авантюристы всех мастей; купцы. Выбор, конечно, оставлял желать лучшего, но даже у этих людей было чему поучиться. Многие из них преданно служили нанявшим их правительствам или лицам, а по окончании интервенции остались в России. Окончание Тридцатилетней войны резко понизило в Европе спрос на военных, и Руси легче стало получать нужных специалистов — отряды наемников (вместе с капитанами, знаменами и оружием), инструкторов для обучения полков «иноземного строя», саперов. Новая «техника войны» требовала крепостей «бастионного» типа, с укреплениями из земли, обложенной дерном. Такие крепости как нельзя лучше подходили к рельефу и традициям строительства Руси, их стали возводить в городах и на засечной черте. При Алексее Михайловиче стали задумываться над строительством военного флота европейского образца и спустили на воду построенный голландцами парусный корабль «Орел».

Среди иностранцев многие были «невоенных» профессий: купцы и переводчики, врачи и аптекари, часовщики и ювелиры, слесари, музыканты и даже парикмахеры (что означает, что в Москве уже носили парики и европейскую одежду). Некоторые из иноземцев внесли немалый вклад в создание русской культуры. Купец Тоннис Фенне и английский пастор Ричард Джеймс в начале XVII в. первыми составили «толковые словари» русского языка, записали русские былины, интереснейшие пословицы и поговорки, раскрывающие духовный мир (чего стоит одно: «Торговать как воевать: кому Бог пособит»). Записки путешественников позволяют увидеть жизнь Руси «со стороны» или под неожиданным углом.

Иностранцев в XVII в. было уже так много, что Церковь начала беспокоиться и потребовала законодательно ограничить их присутствие. Приезжим иноверцам запрещено было носить русское платье и посещать церкви, селиться среди москвичей. Для них выделили особые участки за пределами городских укреплений: за Калужскими и Таганскими воротами и в Заяузье, в особой Иноземной слободе. При царе Михаиле она насчитывала до тысячи семей и быстро росла.

В XVII в. Московская Русь пережила период особого интереса к постоянному и хорошо изученному противнику, Речи Посполитой. При Алексее Михайловиче польская мебель и картины польских художников становятся украшением богатых хором, а польская одежда — обычной в боярских и дворянских кругах. После воссоединения с Украиной одним из важных источников знакомства с европейской культурой стал Киев и его духовная академия, созданная митрополитом Петром Могилой. Там изучали греческий и латынь — язык международного общения и науки Средневековья. Из Киева в Москву приглашали учителей и переписчиков церковных книг. Монахи из Киева перевели учебники (катехизис, грамматику, арифметику) и книги для чтения.