Московская Русь: от Средневековья к Новому времени

Новгородом правили, в отличие от большинства русских земель, не князья, а бояре и архиепископ. Они владели поистине необъятными землями и торговали с многими европейскими странами мехами, воском и другими товарами. Дворы их городских усадеб, как показывают раскопки, вмещали жилища многочисленных ремесленников, обрабатывавших свозимое из боярских отчин сырье, — это были как бы огромные предприятия по производству, переработке и сбыту всего, чем богат Русский Север. В Новгороде был и князь, но он, как своего рода наемный управляющий, всецело подчинялся собраниям бояр и купцов города: вечуи совету господ. Именно они решали, кого из князей пригласить править в городе, и могли прогнать неугодного.

Отношения Москвы с этим независимым государством претерпели в XIV–XV вв. массу перемен, от союза до открытой вражды. У Новгорода и Москвы был нескончаемый список противоречий территориального характера, и московские князья давно стремились завладеть богатствами феодальной республики. Кроме того, Москва во многом зависела от Новгорода в контактах с внешним миром.

Могучий и независимый Новгород не желал подчиняться Москве, но на ее стороне был военный перевес: она опиралась на силы подчиненных ей княжеств и на поддержку верховных правителей Руси — татар. Наконец, Москва могла серьезно подорвать или даже прекратить подвоз в Новгород хлеба, которого там всегда не хватало.

Новгород уступал, сколько мог. Но когда в 1456 г. с Василием Темным пришлось заключить особенно невыгодный Яжелбицкий мир, который ограничил права веча, в том числе право выбора князя, новгородцы взбунтовались и чуть не убили приехавшего к ним великого князя. Власть в городе захватили противники мира во главе с вдовой посадника(выборного главы новгородского правительства), Марфой Борецкой. Они надеялись на помощь врага Москвы, великого князя литовского, и заключили с ним союз. Но это не помогло, и московская рать летом 1471 г. разбила дружины Новгорода на реке Шелони. Великий Новгород принял наместника великого князя, теперь уже Ивана III, но Ивану этого было мало: он хотел полностью владеть Новгородом.

Для этого неожиданно нашелся благовидный предлог: прибывшие в Москву новгородские послы официально назвали Ивана III государем(то есть хозяином, правителем), в то время как по обычаю его полагалось именовать лишь господином(«осподарем» назвал себя уже Василий Темный в середине 1450-х гг., по окончании феодальной войны).

В сознании людей Средневековья обычай играл решающую роль. Раз новгородцы сами называют великого князя своим «правителем» — значит, отныне Новгород можно считать его отчиной, частью его страны ( государства). Иван III немедля послал своих бояр спросить новгородцев: «Какого государства они хотят?» Вече ответило, что послы просто ошиблись, и не должны были называть Ивана государем. Но великий князь не намерен был отступать, а у новгородцев уже не осталось сил отстаивать свою свободу. В январе 1478 г. московские полки окружили Новгород, и он признал великого князя Ивана III хозяином Великого Новгорода. Вече отменили, вечевой колокол увезли в Москву, влиятельных бояр и Марфу Борецкую сослали или переселили в московские земли.

Присоединение Великого Новгорода многократно увеличило силы и владения Москвы, ведь в ее руки попали богатейшие районы Севера. Покорение сохранившихся русских княжеств было теперь вопросом времени и политического расчета. В 1485 г. покончили со старым соперником — Тверью, последний князь которой бежал в Литву. Дольше сохраняли внешнюю свободу Псковские земли и Рязанское княжество — Москве удобнее было иметь на рубежах «независимых» соседей. Их присоединили к Москве только при Василии III Ивановиче (1505–1533). На Руси остался один самостоятельный правитель — великий князь московский.

«Стояние на Угре»

Укрепляя внешние границы Руси, Москва вступала в войны с серьезными противниками — Литвой, Ливонским орденом, Ордой. Особо опасной была юго-западная граница, лежавшая там, куда сегодня ходят московские электрички, на Верхней Оке. Для плоской Русской равнины река Ока была очень важным рубежом. На ее берегах московские полки встречали ордынскую конницу, и, в конце концов, коротким словом «берег» стали обозначать южную границу вообще. «Стоять на берегу», то есть нести здесь пограничную службу, было опасно и почетно. Именно тут, на Верхней Оке, Русь окончательно освободилась от ордынского ига.

Решившись порвать с Ордой, Иван III перестал отправлять ей дань и заточил посла хана Ахмата. В ответ же хан попытался наказать Русь: в 1480 г. он заручился поддержкой великого князя литовского и подошел к Оке у впадения в нее Угры, ожидая литовцев. Но на Литву в это же время напал союзник Москвы, крымский хан Менгли-Гирей. Противники остались один на один — их разделяла лишь неширокая река. Настал решительный момент многовековой борьбы.