«Бывало, идешь по безлюдным улицам Москвы, – вспоминает житель Москвы Карлен Гарян, – а из подъездов машут дружинницы: «Сюда, ребятки, воздушная тревога!». Тут уж во весь дух мчались, чтобы поспеть в бомбоубежище, устроенное, в том числе, в нашей пятиэтажке.
В часы воздушной тревоги тревожное небо было подсвечено лучами прожекторов – они были подобны голубым мечам, которые без устали рассекали ночное небо на куски.
Нередко вечерами почти в одно и то же время под завывание сирен голос диктора твердил: «Граждане, воздушная тревога! Граждане…». Мама брала на руки маленького брата, зеленую сумочку, и мы отправлялись в убежище. Бомбы падали рядом. В Факельном переулке прямым попаданием разрушило пятиэтажный дом, мощный фугас разорвался рядом с бывшей районной поликлиникой № 4. Глубокая воронка появилась перед булочной, на территории детского сада бомба угодила в помойную яму. Ударной волной выбило стекла в нашем доме.
Во дворах стояли ящики с песком, бочки с водой, на чердаке – тоже мешки с песком. Сестру перевели дружинницей в группу самообороны, и она знала, как гасить зажигалки и действовать в чрезвычайных ситуациях».
135-й день войны
В предстоящих боях важная роль отводится 16-й армии: ведь именно она обороняется на вероятном направлении главного удара врага. Командарм К. К. Рокоссовский важное внимание уделяет удержанию главной полосы обороны, сосредоточивает основные силы на волоколамско-истринском направлении. За счет создания второго эшелона и общевойскового резерва он доводит глубину обороны армии до 40–50 км. Войска армии оборудуют 30 противотанковых районов. В своем распоряжении генерал Рокоссовский оставляет артиллерийско-противотанковый резерв, подвижной отряд заграждения и армейскую авиацию. Предусматривается привлечение к борьбе с танками всей артиллерии, танков, бронепоездов и отрядов истребителей танков. Последние создаются в каждом батальоне, полку и дивизии. Особая роль отводится инженерным заграждениям.