Московские дневники. Кто мы и откуда…

Фриш: «Почему так часто встречаются великие актрисы и так редко — великие писательницы? Эротическое стремление, источник всякого искусства, имеет женский и мужской вариант. Женское стремление — быть, мужское — создавать. Интерпретирующее искусство всегда ближе к женскому».

Слишком много встреч с собственным у Фриша. Откуда? Тот же культурный круг? Может, вариант таланта? Но почему тогда он настолько осознаннее, проницательнее? Только в силу того, что старше? Свой дневник он писал в 37 лет, я в мои 39 намного незрелее. Надо бы исследовать, почему нашему поколению в Германии — особенно в ГДР — требуется так много времени, чтобы повзрослеть. Ужасный крюк через две исключительные — исключающие все иное и, к сожалению, также собственное наблюдение — идеи.

Знаю, что должна наконец всерьез взяться за работу. Вскоре никакой другой радости не останется. У Фриша набросок о Шинце: нормальный адвокат, которому встретился «дух», и теперь ему не остается ничего, кроме как примириться, что окружающие считают его психом. Все довольно абстрактно, мысленно остается в срединном поле, как и арлекинада, но сформулировано чисто, ловко, точно, я так не умею.

У Фриша — «случайности»: «Но мы не переживаем тех, что нас не касаются. В итоге нам всегда выпадает очередное».

Герхард Вольф о пятой поездке

На теплоходе «Гоголь» мы плыли по Волге в Горький (прежде и теперь снова Нижний Новгород) на торжества по случаю столетия со дня рождения Максима Горького. Затем путь лежал через Москву в Ленинград и Вильнюс и, наконец, опять в Москву. Плавание по Волге, в котором, независимо от нас, от ГДР участвовал только писатель Франц Хаммер, стало для нас особенным событием, так как мы познакомились с Максом Фришем. У нас с ним состоялся оживленный обмен идеями, из чего возникла горячая дружба. Параллельно с Кристой Вольф Фриш вел дневник путешествия, воспроизведенный здесь в отрывках. Криста Вольф в послании «Встречи. К 70-летию Макса Фриша» (1981) вспоминает это плавание по Волге; она еще в 1975 году писала о Фрише в эссе «Перечитывая Макса Фриша, или О повествовании от первого лица».

Далее, на Волге мы встретились с Гюнтером Вайзенборном и его женой Джой, в 1932 году он вместе с Бертольтом Брехтом поставил на сцене роман Горького «Мать», с музыкой Ганса Эйслера. Как председатель Союза писателей СССР на борту присутствовал уже знакомый нам Сергей Михалков, а кроме того, литовский романист Альфонсас Беляускас (р. 1923) и русский автор Георгий Марков (1911–1991), позднее председатель Союза. Нам довелось дискутировать с критиками и писателями Павлом Топером (1923–2006), Львом Озеровым (1914–1996), Борисом Сучковым (1917–1974) и Борисом Рюриковым (1909–1969). Из авторов с международной известностью нам были знакомы испанский поэт Рафаэль Альберти (1902–1999) и его жена Мария Тереса Леон (1903–1988), а также индиец Мулк Радж Ананд (1905–2004).

О том, что Горький позволит нам посетить «закрытый город», куда советских граждан пускали только по особому разрешению, нам, зарубежным гостям, не сообщили. Правда, по городу мы передвигались большей частью только с сопровождающими, ездили в домик Каширина, где прошло детство Горького, на большой автозавод, где строили «волги», и наконец отметили закрытие конференции в гостиничном зале, описанном у Макса Фриша. С 1980 по 1986 год город Горький был местом ссылки критика режима Андрея Сахарова (1921–1989), с которым близко дружил Лев Копелев.

Лев Копелев и Раиса Орлова в Москве

По возвращении в Москву мы встретились с Тамарой Мотылевой (1910–1992), сведущим и понимающим критиком книг Кристы Вольф в русском переводе. Она со знанием дела рассказывала об официально неупоминаемых рукописях Александра Солженицына, о вышедшей только на Западе книге Евгении Гинзбург «Крутой маршрут», сообщила об исключении Льва Копелева из партии, была хорошо информирована о событиях Пражской весны 1968 года.