Московские дуры и дураки

Неутешная толпа прямо с. похорон пошла в безумный дом, и венчала там на место Ивана Яковлевича нового юродивого, который уже лежал на его месте, испив малую толику от заупокойные чаши.

Новый юродивый, еще при жизни Ивана Яковлевича писавший записочки, сгоряча говорит не уставая, говорит много, но совершенно безотносительно к нуждам посетителей, и все больше о политических неустройствах, до которых никому дела нет. И поклонники умершего пророка, скорбя о невозвратной их потере, никак не могут забыть старого лжепророка. Московские купчихи завертывают в дорогие турецкие шали свечи и ладан, едут на могилу Ивана Яковлевича, и, отдавая там свои дары, говорят: свечи и ладан нашему батюшке, а шаль священнику.

Стих на похороны Ивана Яковлевича

Какое торжество готовит желтый дом?
Зачем текут туда народа волны
В телегах и в ландо, на дрожках и пешком,
И все сердца тревоги мрачной полны?
От Пресни, от Щипка, к Сокольникам стремясь,
По улицам великия столицы,
Бегут, подняв хвосты, разбрызгивая грязь,
Всех кумушек московских вереницы.
К слышится меж них порою смутный глас,
Исполненный сердечной, тяжкой боли:
«Иван Иаковлич безвременно угас!
Угас пророк, достойный лучшей доли!»
О, бедные! мне ваш понятен вопль и стон;
Кто будет вас трепать немытой дланью?
Кто будет мило так дурачить вас, как он,
И услаждать ваш слух своею бранью?
Кто будет вас кормить бурдою с табаком
Из грязного, вонючего сосуда,
И лакомить подчас засохшим крендельком,
Иль кашицей с засаленного блюда?
Ах, этих прелестей вам больше не видать!
Его уж нет! и с горькими слезами
Спешите вы ему последний долг отдать
Со всех концов Москвы несметными толпами…
Того уж нет, к кому полвека напролет
Питали вы в душе благоговенье,
И, в слепоте, всему, что сдуру ни соврет,
Давали вы глубокое значенье.
Да, плачьте, бедные, о том, кого уж нет,
Кто дорог был равно для малых и великих,
Но плачьте и о том, что просвещенья свет
Еще не озарил понятий ваших диких!

Семен Митрич