Московские джунгли

В общем, полугода не прошло, как прекрасный принц сделал ей предложение. Это была совершенно нетипичная для Москвы сказка. Все вроде бы за Машу и радовались, но все-таки не могли поверить в такой вот хеппи-энд. Кто-то подозревал Машу в хронической лжи. Мол, наверняка этот Левочка – импотент, а то и вовсе извращенец, поэтому все другие девицы его отвергли, а негордая Маша согласилась, ей ведь все равно деваться некуда. Кто-то, напротив, считал обманщиком Левочку. Наверняка ему от Маши что-то надо. Потому что в иных случаях такие, как Левочка, никогда не женятся на таких, как Маша.

Сама же Маша бесхитростно купалась в свалившемся на нее счастье. Однажды так получилось, что Алена месяц ее не видела – теперь Маша готовилась к свадьбе и почти не работала на дефиле и съемках. И вот девушки случайно встретились в салоне красоты – Маша пришла нарастить волосы, а Алена – сделать маникюр. После утомительных процедур самосовершенствования заглянули в кофейню напротив. Алена, как и положено профессиональной модели, заказала только капучино на обезжиренном молоке. А вот Маша ее удивила – взяла сразу два куска торта! Морковный пирог с кремом из кокосовых сливок и чизкейк с соленой карамелью. Восхитительно соблазняющие, неприлично жирные, словно подмигивающие с красивых фарфоровых тарелочек тортики! При этом Маша выглядела так, словно весь месяц своего отсутствия она только и занималась, что вот таким бессовестным гедонизмом. Ее и без того круглое лицо как будто бы налилось изнутри, кожа светилась, румянец был ярким и сытым, как у купеческих дочек с картин Кустодиева. Волосы блестели, глаза блестели! Маша набрала несколько кило, но это ее совсем не портило. Ее можно было снимать для рекламного ролика клиники женского здоровья. Она выглядела как сияющая здоровьем плодородная самка в самом соку.

– Нет, ты, конечно, невозможная красотка, но если так пойдет дальше, тебе придется весь гардероб поменять! – Алена не удержалась и подколола бывшую коллегу. Сияющая Маша вызывала у нее противоречивые чувства. Так неловко бывает признаться самой себе, что ты кому-то завидуешь – вот сознание и пытается придать этому чувству иные оттенки.

– А я скоро и так сменю гардероб! На одежду для беременных, – Маша слизала сливки с ложки. – Боги, какая же вкуснотища! Почему я раньше не позволяла себе такого! Это лучше, чем секс.

– Лучше, чем секс с Левочкой, ты хочешь сказать?

– Да ну тебя! – Маша совсем не обиделась. Счастливые люди вообще обычно не обижаются. – Все у Левочки с этим делом прекрасно.

– Ну скажи. Должно же быть что-то не то, – допытывалась Алена. – Ну хоть что-нибудь. Давай. Прекрати уничтожать меня своей идеальностью. Скажи мне.

– Да нет ничего такого! Все мы не идеалы. Но он прекрасный. И любит меня. Я даже перестала брить ноги, – интимно понизив голос, призналась Маша.

– А тебе не кажется, что у вас с ним все произошло как-то слишком быстро? – рискнула спросить Алена. У нее была репутация человека в целом доброжелательного, поэтому порой ей прощали такие вот проявления непосредственности.

– Ну а что поделать, если мы оба встретили свою судьбу, – пожала располневшими плечами Маша. – Хочешь сказать, что мы должны были выдержать время, которое обществу кажется приличным? А зачем? Надо быть более открытыми и больше доверять собственным чувствам.

– А мама? Неужели тебя совсем не пугает его мама?

– Не поверишь, но она атаковала меня только в первые пару недель. Теперь старается быть деликатной. Если, конечно, считать деликатностью то, что она звонит мне дважды в день. Но хоть не приходит…

– А вот родишь ей внука – будет и приходить. Ты же понимаешь, что это будет главным образом ее ребенок, а не твой?

– Рожу, там и разберемся, – по-кошачьи потягивалась Маша.

Так и хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть – опомнись, приди в себя, перестань с таким наслаждением есть передо мною эти свои торты!

– А ты никогда не думала о том, что Левочка твой, возможно, не тебя саму так стремительно полюбил… а просто время пришло. Решил жениться, а ты просто под руку подвернулась, – решилась на совсем уж неприличный вопрос Алена.

Но Машино счастье было словно ее защитным скафандром. Никакая агрессия не могла достичь ее сердца. Девушка чувствовала себя такой цельной, такой обласканной судьбой, она впервые в жизни находилась настолько на своем месте, что даже не замечала чужой негатив. Мир казался ей прекрасным. Все вокруг было прекрасным – и серая слякоть, и даже чужая зависть.

– Да какая разница. Мы никогда в полной мере не можем осознать то, что сами чувствуем. Я вон тоже уже года два думаю о детях. Умиляюсь малышам. Может быть, это я как раз созрела, а он подвернулся.