Московские эбани

— О господи, господи, господи! — перекрестился Борис, — не говори таких вещей. Ноги пока ещё только сломаны. И покрутил загипсованной ногой под столом.

— Успокойся! — услышал Вадим, как Светлана диктовала Виктории. Теперь тебя ждет свобода! Пусть пока что только экономическая, но свобода!

— Знаешь, как сказал Бродский…

— Художник? — переспросила Светлана, удивив своими познаниями Вадима.

— Нет — поэт. Он говорил: "Все говорят: свобода, равенство, братство, но почему-то никто не говорит: культура".

— Дорогая, тебе же известно, что каждой стране своя культура. У американцев своя. Ах, какая там, в Америке культура быта!..

— Но я же не свинья, что б только и делать, что потреблять!

— Но там нет проблем, чтобы нормально жить! И вообще — тоже мне вообразила — художник носитель культуры! Наши художники даже прошлого, тобою почитаемого века, большей частью были люди грубые и необразованные.

— Но этика и образование — это ещё не есть культура!

— Изобразительное искусство у нас все равно не в культуре, — И, оглянувшись на Билла, что-то на этот раз неожиданно тихо сказавшего ей, ответила по-английски. — Да. Все хорошо. Она согласна. — И снова повернулась к Виктории: — И не выпендривайся мне больше. Все равно ты здесь не выживешь. Надо бежать! Бежать! Будь я помоложе!..

— А вообще-то за моей спиной сидит совершенно парадоксальная женщина. — Очнулся от глубокой задумчивости Вадим. — Учись, брат Борис, у меня разбираться в противоположном поле.

— Чего в нем разбираться? Все одно — все кончается постелью. Усмехнулся Борис.

— Нет. А я тебе скажу, по-моему: постель только повод для знакомства. А потом такое узнаешь!..

— Помню, как тащил к ней диван ещё в феврале. Лихо вы познакомились, наверняка, её старую постель проломили.

— Ошибаешься. Эта женщина оказалась без постели.

— Как? Вообще что ли?

— Вообще.

— Так ты с ней не переспал ещё что ли?

— В данном случае это не имеет никакого значения. Наш процесс знакомства растянулся на целый год. Она постоянно мне меняла стрелки. Я уж вроде как бы запутался и запыхался, а теперь понял, это не я запутался она. Она всю жизнь бежала от чего-то, но боялась прибежать. А если прибегала, то снова бежала. Вычисляется, какая безрадостная картина. Вот она сейчас уедет со своим миллионером, а он её не поймет, и она побежит от него. И так будет постоянно.

— Тогда можешь не переживать. На кой черт, она тогда тебе сдалась? Разве нам плохо без баб живется? Чего хотел-то?

— Жить стало как-то неинтересно. У неё люди такие есть — эбани, как вспомнишь о них, как подумаешь, как я живу!..

— Это что ещё за люди такие? Где?

— Да везде они, везде… От них и бежит. А они в её жизнь суются и не понимают, что зря…

— Зря, выходит, мы ноги ломали.

— Выходит все зря. Нет ей пары. Но самое главное, что я вдруг понял, что и она это прекрасно понимает. На что тогда надеется?..

— Ха, да это кто кому не пара! Ты бы все равно с ней не выжил.

— Да только б с ней бы и выжил! — Воскликнул Вадим и тут же пояснил удивившемуся Борису. — У меня отец художник был. Я знаю, что это такое. У меня балкон большой, застекленный, пусть бы там и писала бы свои картинки…

— Представляю, я как она бы мерзла в этой клетке зимой!

— Телефон! Ему нужен телефон! Ему срочно требуется позвонить в посольство! — Прорезал взволнованный голос Светланы их тихую беседу.

— Сейчас. — Виктория начала рыться у себя в сумочке.

— Странный этот миллионер какой-то — без мобильника. — удивился Вадим.

— О! Их миллионеры известные экономы! Потому и миллионеры. — Пояснил Борис.

— Нет. — Послышался растерянный голос Виктории. — Телефона нет.

— Украли?! — воскликнула Светлана. — Теперь их постоянно крадут!

— Нет. Я забыла его. — Спокойно ответила Виктория.

Американец вновь быстро и взволновано что-то проговорил.

— Но ему нужен срочно телефон! Он договорился о чем-то в посольстве! Они же любят точность!

— Сейчас, — как-то сомнамбулические глухо отозвалась Виктория, встала из-за стола, пошла к выходу, но остановилась на пол пути и, оглядела сидящих в зале, увидела Вадима, не изменилась в лице, так, словно как-то неестественно, если бы он не сидел рядом.

— Вадим! — Обратилась она к нему, и он даже вздрогнул, будто она его застала за каким-то неприличным занятием. Не обращая внимания на его нервозные движения, спросила его: — Тебе не жалко дать мне телефон на несколько минут?

Вадим тут же вынул телефон из кармана пиджака и протянул ей со словами: — Да для тебя даже жизни не жалко.

— "И жизни"? — Услышав его слова, она как будто очнулась.

— Да. Я тебе даже жизнь готов отдать. — Твердо ответил Вадим.

— Я сейчас. — Она вернулась к своему столику, протянула Вадимов телефон своему импортному жениху. — Вы там без меня поговорите. — Сказала она Светлане, — А у меня тут приятели. Сорри Билл! — кивнула она говорившем по телефону американцу, — И села на свободный стул между Вадимом и Борисом.

Борис настолько не ожидал её прихода, что поперхнулся и потерял дар речи.