Московские каникулы

Люди, которые здесь собрались, знали правила этикета и тоже стали аплодировать. Лучана раскланялась.

– Ненавижу! – одними губами сказала она Грише, а он ответил достаточно внятно:

– Взаимно! – и удалился, так и не отведав правительственных яств.

Супермодная молодая дама, одетая, нет, скорее, раздетая в огрызок платья, приблизилась к Лучане и заискивающе спросила:

– Вы не поделитесь секретом – от какого кутюрье этот дивный жилет?

– Не поделюсь! – сухо, одними губами, но приветливо улыбнулась Лучана.

Она подошла к столу, заставленному разнообразными напитками, кто-то незнакомый налил ей бокал чего-то крепкого. Она осушила бокал единым духом, что выпила – понятия не имела, но то, что это была какая-то гадость, – абсолютно точно.

Официальный прием закончился поздно. Многочисленные гости никак не желали уходить, пока дочиста не очистили столы с закусками и особенно столы с напитками. Халява, господа, бывшие товарищи! Любимое развлечение сегодняшних тусовщиков.

Поскольку прием давался в его честь, синьор Каппаттини вынужден был уходить одним из последних. Лучана к этому времени, переживая явление Гриши, набралась… в общем, прилично набралась, и в машине, отвозившей Министра и его неизменного помощника, Лучана заснула крепким, пьяным сном.

Четвертый сон синьоры Лучаны, дочери Джузеппе Кастеллано из Венеции, что держит сувенирную лавку неподалеку от вокзала Санта-Лючиа на Испанской линии, рядом с трехзвездочным отелем «Zecchini», жить в котором тяжко, потому что на улице днем и ночью орут и поют туристы. Свадебный сон

Снилось Лучане, что она венчается в соборе Санта-Мария Маджоре, куда только что прибыла в карете. Для незнающих – этот собор находится в Риме. Одета была Лучана в белое подвенечное платье от Валентино, а жених – это, конечно, Гриша – в потрясающий костюм, тоже от Валентино. Кажется Лучане, что она от счастья едва не возносится вверх, где потолок уже много веков окаймлен знаменитыми золотыми мозаиками. Свидетели со стороны невесты – это московская соседка Дуся и бывшая Гришина жена, а свидетели со стороны жениха – начальник отделения милиции и, теперь уже бывший, муж Лучаны Джан-Франко.

Священник, как и положено, спрашивает Гришу – согласен ли он взять в жены Лучану, а Гриша отвечает – нет! Не согласен! И обрушивается на Лучану с бранью на всех языках – на русском, итальянском, английском, еще на каком-то. Потом Гриша поднимает Лучану на руки, выносит из собора и выбрасывает в фонтан. Да, в фонтан, хотя Лучана отлично знает, что фонтана перед этим собором нет! Но может быть, его специально соорудили к свадьбе, чтобы Грише было куда выкинуть ненужную ему невесту!

Лучана проснулась в ужасе. Открыла глаза. Не поняла, куда она едет, с кем и зачем, и снова заснула. Что ей снилось на этот раз – никому не известно, ей самой тоже. Так что четвертый сон надо считать последним сном синьоры Фарини во время московских каникул.

Когда правительственный автомобиль подкатил к резиденции Посла, где изволил остановиться синьор Министр, тот приказал помощнику:

– Отнеси ее в комнату!

– В вашу?

– Ты с ума сошел! Это жена моего лучшего друга – Джан-Франко!

На лице помощника отразилось недоумение. И он был прав. В подобных делах лучший друг не бывает препятствием. «Должно быть, господин Министр сильно устал, или он постарел, бедняга!» – подумал помощник, унося тяжеленькую Лучану в отдельную комнату. Отнести ее к себе помощник не рискнул, хотя ничего против этого не имел, даже наоборот.

Дежурная по резиденции получила от Министра четкое распоряжение:

– Утром разбудите меня, пожалуйста, в половине седьмого утра. Синьору тоже – мы летим одним самолетом.

– Слушаюсь, синьор Министр! – сказала дежурная.

Следующим утром правительственная машина неслась по утренней Москве рано, в начале восьмого.

– Ты почему отвез меня в посольство? – сердилась Лучана.

Маурицио ответил искренне:

– Ты была мертвецки пьяна, дорогая моя, вряд ли он обрадовался бы твоему появлению в эдаком безобразном виде!

– Он бы обрадовался моему появлению в любом виде!

– Но я не знал его адреса! Сейчас ты его разбудишь, и вы помиритесь. Перед отъездом всегда мирятся!

Машина въезжала в Гришин двор.

– Жди меня. Когда вернусь, не знаю! – нагло объявила Лучана.

– Но самолет…

– Ты же большой человек, Министр, задержи самолет!

По двору Лучана еще шла, изо всех сил крепилась, чтобы не перейти на бег. Она понимала, что Маурицио пристально наблюдает за ней. Но по лестнице Лучана лихо помчалась, рискуя переломать себе все, что только можно сломать.

Отворила Дуся. А из-за закрытой Гришиной двери раздался приветственный лай Сюрприза. Возле двери был выставлен в коридор пижонский чемодан Лучаны.

– Собака дома, Гриши нету! – сказала Дуся вместо «доброго утра».

Лучана поглядела на нее больными глазами и произнесла только одно слово:

– Пожалуйста!

– Ишь ты! – Дуся сменила интонацию. – Надо же. Никак не ожидала. Тогда извини-прости… – И удалилась быстро и неслышно. Она была умницей, эта вроде бы простоватая Дуся.

Лучана прижалась к Гришиной двери: