Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г. (СИ)

Однако, со временем, как и примусы с керосинками и керогазами, простой и угольный утюги уступили место более совершенным. Появились электрические, с каждым годом все более совершенствующиеся. Удобные и сравнительно безопасные Большое распространение получали и электроплитки. Жаль только, что спиральки в них часто перегорали, рвались. Приходилось чинить собственными силами, связывая оборванные концы.

Галоши и боты

Удивительное дело, климат в Москве, вроде бы, не очень изменился: и зима и осень, весна и лето такие же, как и прежде. И дождей и снега столько же. И также все мокнут под этими дождями, ходят по снегу и лужам в своей обуви, но почему-то теперь прекратили защищать ее от непогоды.

Раньше-то ведь как было: в непогожие дни, уходя из дома, одевали не только плащ или пальто, а зимой шубу. Не только брали зонты и зонтики, если шел или грозил пойти дождь или снег, но еще одевали на ноги галоши или боты. Боты больше носили женщины. И, конечно, маленькие дети или ветхие старики. Галоши же бывали и у мужчин, и у женщин, и у молодежи. Было как-то даже неприлично придти куда-нибудь в учреждение или к кому-нибудь в гости без галош или без бот. Да и у себя дома следить, оставлять мокрые пятна на полу не хотелось.

Боты бывали простые и теплые, отороченные мехом. Маленькие детские ботики были просто суконными с резиновыми подошвами. Резина заворачивалась и на бока ботиков. Галоши же были просто резиновыми с мягкой байковой подкладкой. Чаще всего подкладка была красного цвета. Чтобы не спутать с чужими внутри галош крепились маленькие медные буковки. Чаще всего одна или две из инициалов. Две, это когда в одном классе, скажем, по несколько человек имели фамилии, начинающиеся на одну и ту же букву. Маленькие школьники носили с собой в школу мешки, куда складывали свои галоши или ботики, а старшие не унижались до мешков. Вот и приходилось как-то метить галоши. Ботиков старшие не носили. Это просто считалось дурным тоном. Как я страдал, когда мама купила мне вместо галош ботики, и мне приходилось ходить в них в школу. Я старался как-нибудь незаметно снять их побыстрее и сунуть куда-нибудь подальше, чтобы другие не заметили, не засмеяли.

Галоши попросту исчезли, вымерли, как мамонты и динозавры. Только вне города, и в провинции галоши еще носят. Но чаще надевают их на валенки, чтобы те не промокали. Боты на некоторое время оставались еще у женщин. Это были очень просторные фетровые высокие сапожки. Но потом и они отступили перед разного рода высокими ботинками — теплыми с мехом и оторочкой поверху, или просто гладкими высокими в виде сапог.

В конце двадцатых, в начале тридцатых годов дала о себе знать продовольственная проблема. До нас доходили неофициальные слухи о голоде в провинции, говорили о массовых смертях, об истощенных детях. В газетах об этом, конечно, не писалось. Но ведь связи жителей Москвы-столицы с другими городами и областями никогда не прерывалась. Родственники разбросаны по все стране, переписка идет интенсивная. Крики о помощи доносятся с разных мест. Повторяется то, что было во время гражданской войны и сразу после нее. Тогда даже из-за границы организовывалась помощь голодающим. Тогда и в газетах об этом писали. Помню, в музее Революции я увидел плакат того времени художника Моора «Помоги голодающим!!!». На черном поле около единственного переломанного пополам тощего колоска ржи стоял худющий старик в белой рубах, свисающей как со скелета, в не доходящих до пят белых штанах. Исподних, наверное. Жуткое впечатление. Но это показывали только в музее, как проклятое прошлое времен войны и знаменитой засухи. А о том, что творилось по стране теперь, никакая газета, никакой музей не мог говорить. Обо всем узнавали из уст в уста. От человека к человеку. И под огромным секретом. Проведают, так сразу тебе контрреволюцию пришьют за распространение антисоветских слухов. Пойди тогда доказывай, что это все сущая правда.

А в Москве, между тем, резко увеличилась нехватка продуктов. Правительство ввело карточную систему. Ввело строгое нормирование. Установило, какой категории граждан, сколько полагается хлеба, масла, мяса, сахара и всего прочего. Ввели продовольственные карточки, открыли закрытые распределители, или как их сокращенно называли «ЗРК». Это означало — «Закрытые распределительные кооперативы». Они создавались при заводах, где были организованы ОРСы, то есть «Отделы рабочего снабжения». Впрочем, ОРСы создавались не только при заводах, но и при других, совсем не рабочих предприятиях. В наркоматах, в учреждениях, в институтах.