Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г

С улицы доносится тихая и медлительная мелодия. Приближаясь к нам она становится все громче и громче. Удержаться невозможно. Мы бросаемся к окнам. Наше любопытство вознаграждается только тогда, когда процессия подходит к самым нашим окнам. Она медленно проходит. Это обычная похоронная процессия. Впереди идет в длинном плаще или как бы халате человек в цилиндре. Он ведет под уздцы лошадь. Иногда бывает, что лошадей впрягают двух или даже трех. Но чаще всего медленно, мерно покачивая головой идет черная лошадь с белыми «чулками». На голове у нее высокий «султан» из белых перьев Вся она покрыта черной материей или черной сеткой. За ней тихо катится катафалк. Это особая телега для гроба, на высоких тонких колесах, с резными черными столбами по углам. Верх столбов украшен резными факелами. На катафалке посередине имеется возвышение, на котором установлен гроб, покрытый белым покрывалом. За гробом идут люди. В первом ряду всегда идут самые близкие родственники. Какую-то женщину, одетую во все черное и с черным платком на голове ведут под руки. Наверное, вдова или мать. Все женщины в черном. Только вот, если пальто или платье не черное, то платок обязательно черный. Мужчины без головных уборов. В руках у многих цветы. Кто-то несет икону. За родственниками и друзьями чинно идет духовой оркестр. Тоже все одеты в черное. Музыканты в цилиндрах. А за оркестром пристроились или знакомые или просто желающие проводить даже незнакомого им человека.

Я знаю, что мимо нас процессия идет сначала вдоль Новинского бульвара, потом, минуя Смоленскую площадь, выходит на Плющиху, затем на Пироговскую к Новодевичьему монастырю. Там два кладбища. В самом монастыре сохранились старые могилы. Но там уже не хоронят. А к задней монастырской стене прилегает новое кладбище. Почему новое, я не знаю. Ведь там хоронят очень давно. Еще с довоенных времен. Наверное, с самого начала века. Или даже раньше.

К похоронной процессии отношение очень бережное. Милиционеры перекрывают путь поперечному движению. А извозчики, ломовые подводы или редкие автомобили стараются не обгонять. Пристраиваются сзади и едут так до самого поворота на Плющиху. Ну уж, если они очень спешат, то стараются свернуть побыстрее в ближайший переулок, чтобы обогнать процессию по параллельным улицам.

А иногда бывает совсем другая процессия. Масть лошади самая различная, но чаще всего белая. Катафалк тоже белый, а гроб красный и покрыт красным покрывалом. За гробом иногда несут на специальных подушечках ордена. А остальное все такое же: и женщины в черных платках и мужчины с обнаженными головами. Только на рукавах у некоторых черно-красные ленты. У оркестрантов цилиндров нет. А все остальное обычное. Музыка, правда, бывает немного другая. У первых чаще всего классическая, похоронная, а вот у вторых перемежается с революционным похоронным маршем, даже с обычными революционными мелодиями. Это были похороны коммунистов.

Дальние и пригородные поезда

Тепловозы и электрички появились на железных дорогах где-то в конце тридцатых годов. А то по рельсам мчались скорые пассажирские и тянулись товарники, прицепленные к паровозам. И пассажирские поезда были разными — скорыми и курьерскими, то есть совсем очень скорыми, и просто пассажирскими, и даже тихоходами, которых в народе почему-то называли «шестьсот веселыми». Это, наверное, потому что их номера были трехзначными и начинались на цифру шесть. Товарные были и скоростными специальными и медленно тащащими свой груз длиннющими составами. Мы иногда до шестидесяти, если не до ста вагонов насчитывали. Какой же мощный паровоз надо было иметь, чтобы тянуть такой груз! Иногда приходилось прицеплять сразу два паровоза. Или один за другим, или один спереди, а другой сзади.

Паровоз вещь уникальная. Это огромный паровой котел, имеющий и топку и выходную трубу, и систему поршней, чтобы приводить его в движение. Топка помещается в задней части котла, в нее приходится все время подбрасывать топливо. Сейчас топят углем, а раньше, говорят, не углем топили, а дровами. Для угля или дров к паровозу был прицеплен специальный открытый сверху вагон-платформа с высокими стенками. Назывался такой вагон тендером. Кочегар должен был из тендера выгребать топливо к топке и все время держать ровный огонь. Тяжелейшая работа. Рядом с кочегаром стоял высунувшись в окно будки сам машинист. Это командир на паровозе. Он регулирует скорость движения, он начинает его, он же тормозит на остановках и прекращает движение. Он бдительно следит за подъемами и спусками. Он сигналит стрелочникам и дежурным по станциям, если не должен останавливаться на них. Тут вообще осуществляется интересная вещь: машинист и дежурный по станции начальник обмениваются на ходу жезлами с большими кольцами на концах. Зачем это нужно, что этим достигается, не знаю. Но это было всегда, если поезд проносился, не останавливаясь через станцию.