Московские легенды

   -- Я тогда еще холостой был, -- рассказывал он, -- работал в артели в Москве. И вот один наш паренек раздобыл эту "Капитанскую дочку" про Емельку Пугачева и стал читать. Он читает, а вся артель слушает. Бывало, придем с работы, надо бы спать ложиться, а мы не спим, слушаем, чем там дело кончится. Да ночей, может, семь слушали. Ну, это, действительно, занимательное чтение было. И ведь вся правда, все с правды списано.

   Тоже вот еще "Камо грядеши?" -- очень хорошее чтение. Это я уж сам читал. Только не Пушкина сочинение, а Достоевского.

   -- Сенкевича, -- поправил я его.

   -- Да, это правда, Сенкевича, -- сказал он. -- А Достоевского я видел у знакомого переплетчика -- "Преступление и наказание". Тоже, говорят, хороший роман. Просил почитать -- не дал, чужая, говорит.

   Пользуясь подходящим случаем, я с целью узнать от него еще что-нибудь о Пушкине, стал рассказывать о том, какой тот был умный человек и великий поэт. Василий Прокофьевич выслушал меня с вниманием, затем в свою очередь рассказал, что ему пришлось слышать о Пушкине, о том, как Пушкин учился в школе и по своему уму и таланту стоял выше остальных учеников. От кого слышал он этот рассказ, он не помнит, дело было много лет тому назад.

   Когда Пушкин учился в школе, учитель взял и посадил его на заднюю скамейку.

   -- Ты, говорит, и без учения много знаешь, -- садись на заднюю скамейку, а которые остолопы -- пускай на передней сидят, чтобы у меня перед глазами были и слушали мой урок.

   Пушкин и говорит:

   -- Так и так, мне все едино.

   А после того учитель, этот профессор самый, и задает такой урок:

   -- Я, говорит, скажу вам свои слова, а вы на них скажете свои, только чтобы они в тахту [Т. е. в такт, в рифму.] приходились. Ну вот, говорит, слушайте: "взошло солнце и освещает землю".

   Теперь, говорит, скажите свои слова.

   Вот ученики бились-бились, ничего у них не выходит. А было их триста человек. Профессор и говорит:

   -- Видно, без Пушкина дело не обойдется. Ну-ка, говорит, Пушкин, научи этих болванов в тахту сочинять.

   А Пушкин говорит:

   -- У меня такие слова припасены, что всему классу не по нутру будут.

   А профессор говорит:

   -- Ничего, не бойся, я за все в ответе.

   Пушкин взял и сказал:

   "Взошло солнце и освещает землю,

   А вы, безумные народы, не знаете, что сказать".

   Вот какую тахту сказал!

   А ученикам не понравилось.

   -- Что же это, говорят, он один умный, а мы дураки? -- И стали задирать его.

   Профессору подсунули сотнягу, чтобы он их руку держал. Вот профессор и говорит раз:

   -- Что ж это ты, Пушкин, возвышаешься? Я, говорит, на что профессор, сколько унвирстетов прошел, сколько академий, а не называю безумными. Только, говорит, ты мало смыслишь и до настоящих пунктов не дошел.

   Вот, видишь, какая стерва, так-растак! Раньше Пушкин был хорош, а как взятку получил, Пушкина сажей вымазал! Пушкин слушал-слушал и рассердился:

   -- А, да ну вас к растакой матери вместе с вашей школой и профессорами! Я, говорит, дома один буду учиться. Я, говорит, теперь над вами поднялся, а придет время, буду первый в России человек и не забудут меня вовек.

   И ушел из школы сам по себе. И ведь правду сказал, что будет первым человеком: памятник поставили ему и все знают его.

Пушкин и царь

   Встречался я с ним в харчевне раз пять-шесть, а может быть, и больше, пил с ним чай, беседовал.