Московские легенды. По заветной дороге российской истории

В кружок «ревнителей благочестия» входили духовник царя Стефан Вонифатьев, ближний боярин Федор Ртищев, священник-ключарь Успенского собора Иван Неронов, талантливый проповедник и писатель протопоп Аввакум и другие. Для успешной проповеди своих взглядов им нужна была кафедра, и не было в Москве лучшей кафедры, чем Казанский собор. Формально назначение священника зависело от патриарха, и царь обращается к нему с ходатайством за Ивана Неронова, в котором, кроме прочего, содержится и оценка выгодного местоположения Казанского собора. «Да поставлен будет, — пишет царь о Неронове, — протопопом к церкви Пречистыя Богородицы Казанские, яже посреди царствующего града на Красной площади, того ради, яко та церковь посреди торжища стоит и мног народ по вся дни непрестанно в ней бывает, да слышаще учение его сладкое народ отвратят сердце своя от злых обычаев и навыкнут добрых дел».

Неронов был назначен протопопом Казанского собора. Он ввел в практику проповеди — «речи с толкованием», к росписи храма добавил надписи — краткие изречения христианских истин — «поучительные словеса» и, как пишет современник, «мног народ прихождаху… в церковь отовсюду».

Но в окружении царя Алексея Михайловича появился новый, более жесткий церковный реформатор — митрополит Новгородский Никон, ставший позже патриархом. Сначала он вошел в кружок «ревнителей благочестия», затем повел против его членов интриги. По его навету была осуществлена расправа над «ревнителями благочестия», они были изгнаны из Казанского собора, многие подверглись пыткам и казням. Все это описано в известном «Житии протопопа Аввакума, им самим написанном».

Будучи публичной кафедрой духовной церковной реформы, Казанский собор также неоднократно становился местом публичной демонстрации гражданских политических акций.

Подчеркнутым вниманием к святыням Казанского собора, частым посещением служб в нем пыталась найти поддержку народа в своих претензиях на власть царевна Софья Алексеевна.

За иконой в Казанском соборе было обнаружено и прочитано народу «подметное письмо», послужившее началом Стрелецкого бунта.

У Казанского собора произошло событие, которое стало первым решительным шагом Петра I к трону. 8 июля 1687 года на летнюю Казанскую состоялся традиционный крестный ход. Нести икону взяла царевна Софья, имевшая титул «правительницы» при малолетних братьях-царях, но пятнадцатилетний Петр, заявив, что он царь, потребовал от сестры передать икону ему, а самой покинуть процессию. Она отказалась, тогда Петр ушел с площади. Это было объявлением открытой борьбы, завершившейся свержением Софьи.

Но было бы совершенно неправильно сводить роль Казанского собора к арене политических интриг и борьбе амбиций. Они захватывали сравнительно небольшой круг.

Зато постоянной и всенародной оставалась память о том, что собор возведен в честь народной победы, и таким же непреходящим и всенародным было почитание его святыни — чудотворной иконы Казанской Божией Матери, хранительницы каждого человека и всей России. Об этом и молитва ей:

«Со страхом, верою и любовью припадающе пред честною иконою Твоею, молим Тя: не отврати лица Твоего от прибегающих к Тебе, умоли, милосердная Мати, Сына Твоего и Бога нашего, Господа Иисуса Христа, да сохранит мирну страну нашу…»

Широко расходились вести о чудесах, явленных иконой Казанской: исцелениях, исполнении желаний. Священники Казанского собора вели летопись этих чудес. В соборной библиотеке, среди прочих, хранилась рукопись «Сказание о чуде от иконы Казанской Божьей Матери», которая, кроме того, что служит свидетельством о чуде, является выдающимся произведением древнерусской словесности, известном по курсам древнерусской литературы под названием «Повесть о Савве Грудцыне».

«Повесть о Савве Грудцыне» написана в середине XVII века и современна событиям, в ней описанным.

«Хощу убо вам, братие, — начинает рассказ неведомый автор повести, — поведати повесть сию предивную, страха и ужаса исполнену и неизреченного удивления достойну, како человеколюбивый Бог долготерпелив, ожидая обращения нашего, и неизреченными своими судьбами приводит ко спасению».

Герой повести — личность историческая. «Торговые люди» — Грудцыны-Усовы принадлежали к богатому купечеству, имели звание «лучших людей», они часто упоминаются в документах конца XVI–XVII веков. Действие повести происходит в первой половине XVII века, автор точен в описании исторических событий, правильно называет имена их участников — боярина Шеина, стольника Воронцова, боярина Стрешнева и других, указывает существовавшие в действительности адреса. Так, например, адрес места жительства Саввы в Москве «на Устретенке в Земляном городе в Зимине приказе в дому стрелецкого сотника именем Якова Шилова» подтверждается городскими переписями того времени: действительно, был на Сретенке дом сотника Шилова, действительно, размещался там полк, или, как его еще называли, приказ, стрелецкого головы Зимы Волкова.

Так вот, на таком достоверном фоне разворачивается действие «предивной» повести.