Московские легенды. По заветной дороге российской истории

«Рабочий класс революционной России впервые держал власть в своих собственных руках. Никогда нигде на всей нашей планете еще не было празднования Первого мая при таких неожиданных обстоятельствах… Все районы были на ногах, и великими потоками лилась человеческая стихия на Красную площадь под стены древнего Кремля, где теперь вытянулся громадный фронт братских могил борцов революции, погибших в первых кровавых боях Октября во время вооруженного восстания в Москве, во время первых битв нашей Гражданской войны.

Мы все, ответственные работники, конечно, были в рядах демонстрантов-рабочих и шли каждый со своим районом или со своей организацией. Я шел с организацией рабочих и служащих Кремля. Пройдя мимо трибуны, где назначенные от правительства товарищи с Л. Д. Троцким и Я. М. Свердловым во главе принимали демонстрацию, я отделился от рядов демонстрантов и присоединился к рядам правительства, собиравшегося на трибуне. Мне хотелось поделиться впечатлениями с Владимиром Ильичем, и я знал, что он наверное сейчас находится на Кремлевской стене, откуда он хотел посмотреть на всю демонстрацию. Его выступление на площади должно было совершиться несколько поздней, когда демонстранты подойдут и займут площадь.

Я пришел в Кремль и поднялся на Кремлевскую стену, с которой когда-то Наполеон смотрел на пожар Москвы.

Владимир Ильич радостный ходил по широченному проходу стены, часто останавливаясь между ее зубцами, и смотрел пристально на площадь.

Я подошел к нему.

— Вы шли с демонстрантами? Я видел вас… — встретил меня Владимир Ильич, весело и юно смотря поблескивающими глазами.

— А как же? — ответил я ему. — Первого мая мы все должны быть там…

— Это хорошо, это верно! — одобрил Владимир Ильич. — Не надо отрываться от масс, несмотря на всю занятость. Самое важное — не потерять постоянную связь с массами. Надо чувствовать жизнь масс…»

Затем Ленин спустился со стены, вышел на площадь и произнес краткую речь.

Торжества продолжались весь день, ораторы сменяли один другого. Конечно, никто им возражать не смел. Но к вечеру произошло неожиданное. Вот как об этом рассказывает современник Н. П. Окунев в своем дневнике:

«Первого мая к вечеру огромное красное полотнище, закрывавшее изъяны, причиненные Никольским воротам во время Октябрьского переворота, когда была разбита икона Николая Чудотворца, порывом ветра было разорвано, и таким образом ясно обнаружилось как раз то место, где скрывался под красной тканью образ. На другой день собралась к воротам огромная толпа людей, видевшая в этом чудо. По требованию верующих был совершен из Казанского собора к Никольским воротам крестный ход, и там отслужен молебен. А затем явились конные стражники и разогнали всех, сделав даже несколько выстрелов, к счастью, в воздух».

Явление иконы Николая Чудотворца было воспринято как знак. По всем московским приходам заговорили об общем крестном ходе к Никольским воротам. Крестный ход состоялся 22 мая. Репортер газеты «Новая жизнь», явно настроенный к нему враждебно, невольно создает грандиозную картину:

«С утра улицы Белокаменной переполнены народом. Со всех концов, от всех сорока сороков церквей по направлению к Красной площади движутся процессии молящихся, развеваются, сверкая на солнце, тысячи хоругвей, несется торжественное церковное пение. У Никольских ворот, где на днях наблюдалось „чудо“, совершается непрерывная церковная служба. Десятки тысяч фанатизированных женщин наполняют Красную площадь, толпясь у могил жертв революции. Поражает обилие интеллигенции: масса вылощенных лиц в котелках, студентов в кителях, дам в шляпах. Подавляющее большинство — серая мещанская пыль, озлобленная, угрюмая, полная ненависти ко всем и ко всему».

Репортер не говорит, по понятным соображениям, что все же большинство крестного хода составляли пролетарии — рабочие, работницы, солдаты, крестьяне.

А «полная ненависть ко всем и ко всему» исходила с другой стороны: весной и летом 1918 года как мирный народный протест против новой власти многолюдные крестные ходы проходили по всей России, и в некоторых городах они были расстреляны.

Образ Николая Чудотворца на Никольских воротах через некоторое время был заложен кирпичом.

В 1925 году, когда подошло время в очередной раз ремонтировать Казанский собор, община верующих храма решила по возможности вернуть собору прежний облик. Произвести реставрацию предложили тогда уже известному своими реставрационными работами П. Д. Барановскому. Средства на реставрацию давала община.

Барановский начал реставрационные работы с барабана главы собора и восстановления кокошников. Понимая, что работа продлится долго, он, чтобы не портить вида Красной площади, работал без лесов, и Казанский собор преображался, обретая прежнюю красоту, на глазах москвичей.

Но довести реставрацию Казанского собора до конца Барановскому не удалось: в 1930 году храм был закрыт, община распущена. Здание собора было наскоро переоборудовано под жилые коммунальные квартиры.