Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Церковь Тихвинской иконы Божией Матери до настоящего времени в общем сохранила тот же облик, какой она имела в XVII веке, внутри сохранились две особые моленные комнаты царя и царицы. Однако большинство икон и утварь в церкви не XVII, а XIX века, так как в 1812 году французы устроили в ней склад и конюшню. В 1824 году по распоряжению Александра I на отпущенные из казны деньги церковь была восстановлена, тогда же была разобрана церковь Алексия, человека Божия, а из ее камня выстроена колокольня.

^{Тихвинская икона Божией Матери}

В XIX–XX веках в церкви устроены приделы преподобного Сергия Радонежского, святого Николая, преподобного Алексия, человека Божия, мученика Трифона и в подклете — церковь Воскресения Христова.

Главная святыня храма — древняя Тихвинская икона Богоматери — чудотворная, а также особо почитается образ святого Николая и старинный образ святого Алексия, человека Божия, перенесенный, как полагает П. Паламарчук, из разобранной Алексеевской церкви.

В советское время храм не закрывался. Он даже сохранил свои колокола, хотя, конечно, в те десятилетия, когда в Москве был запрещен колокольный звон, они молчали.

Современное искусствоведение относит храм к выдающимся памятникам истории и архитектуры. «Его, безусловно, строил первоклассный мастер, свободно владевший всеми тогдашними архитектурными приемами, — пишет известный историк архитектуры М. Ильин. — Храм села Алексеевского — примечательный памятник русского зодчества XVII века, когда так властно сказывалось тяготение мастеров к максимальной декоративности как здания в целом, так и его деталей».

После смерти Алексея Михайловича Алексеевский путевой дворец был оставлен, его не поддерживали и не ремонтировали. Последующие самодержцы при поездках к Троице, ставших весьма редкими, предпочитали Тайнинский дворец, стоявший в стороне от дороги и скрытый от взоров прохожих и проезжих… Алексеевский дворец разрушался и накануне Отечественной войны 1812 года был разобран «за ветхостью».

Кажется, одно из последних царских пребываний в Алексеевском дворце относится к октябрю 1689 года, когда в нем останавливался Петр I, возвращавшийся из Троице-Сергиева монастыря после прекращения Стрелецкого бунта.

Верные ему бояре, солдатские и стрелецкие полки пришли к нему в монастырь. Остававшиеся в Москве стрельцы с повинной вышли из города и ожидали царя в Алексеевском. «Просят прощения, нося на себе топоры и плахи», — как сообщает современник. Эту встречу описывает А. Н. Толстой в романе «Петр Первый».

«В октябре Петр пошел с одними потешными полками в Москву. Верст за десять, в селе Алексеевском, встретили его большие толпы народа. Держали иконы, хоругви, караваи на блюдах. По сторонам дороги валялись бревна и плахи с воткнутыми топорами, и на сырой земле лежали, шеями на бревнах, стрельцы — выборные — из тех полков, кои не были в Троице… Но голов не рубил, молодой царь не гневался, хотя и не был приветлив».

Дворцовые крестьяне Алексеевского, жившие на малоплодородных землях, постоянно назначались на различные повинности, одной из самых тяжелых среди них была гужевая, надолго отрывавшая от сельских работ. Не имея возможности заниматься своим хозяйством, сколько требовалось, крестьяне разорялись. В 1762 году крестьяне бывших дворцовых сел Алексеевского и Измайловского подали прошение в Главную Дворцовую канцелярию, в котором говорилось, что они вконец разорены платежами и повинностями и не могут их исполнять, в силу чего многие хозяева ушли нищенствовать. Дворцовая канцелярия признала, что «села малолюдны и исполнять повинности не могут».

В 1830-е годы в Алекееевском и в окружающих деревнях начинают появляться небольшие фабрики, преимущественно текстильные, красильные, особенно бурное их развитие началось в послереформенное время.

В 1830 году при реконструкции Мытищинского водопровода в Алексеевском была построена водокачка, в конце века модернизированная в крупное коммунальное хозяйство — Алексеевскую насосную станцию.

С середины XIX века в Алексеевское, как и во все ближайшие московские окрестности, москвичи стали выезжать летом на дачу. По сообщению С. М. Любецкого, в 1880 году «в Алексеевском, особенно на горке (возле церкви Тихвинской иконы Божией Матери; сейчас эта улочка называется Церковная горка. — В. М.) живет много дачников; там есть своего рода удобства».

Но Алексеевское никогда не входило в число излюбленных москвичами дачных мест, так как из-за своей близости к городу было насыщено промышленными предприятиями, безуспешная борьба местных жителей против которых началась еще в конце XVIII — начале XIX века.