Московские обыватели

Граф А. С. Уваров — тоже «новый Ходаковский», обладавший, как и его нищий предшественник, неисчерпаемым упорством в достижении своей цели — сохранить для потомков память о прошлом, и к тому же уже был не одиночкой-энтузиастом, а профессиональным исследователем, сплотившим вокруг себя лучших знатоков российских древностей. «Я не знаю ни одного из всех разнообразных отделов археологической науки, — утверждал товарищ председателя Московского археологического общества В. Е. Румянцев, — где бы нельзя было встретить имени графа Уварова. В областях древностей первобытных, курганных, языческих, христианских первых веков, византийских, русских, в области памятников быта, зодчества, каменного и деревянного, иконографии и других изобразительных искусств и художеств, — везде является наш ученый и неутомимый изыскатель, то открывающий новые, доселе неизвестные памятники, то объясняющий уже открытые и разгадывающий их значение и смысл».

Но, увы, археология не относилась к числу привилегированных наук, как, скажем, составление родословной династии Романовых или история гвардейских полков, или особенностей царских церемониалов. На своем поприще граф Уваров не мог ожидать ни генеральского мундира с золотым шитьем, ни высших императорских орденов. Многие высокородные дворяне с презрением говорили, что он выбрал себе отнюдь не графское занятие.Правда, у них появилась надежда, что чудака образумит женитьба в 1859 году на богатой княжне Прасковье Сергеевне Щербатовой, чей род идет от Рюриковичей. Ее портрет, по заверению современников, довольно точно передал Лев Толстой в образе Кити Щербатовой в романе «Анна Каренина». Но случилось наоборот — жена заразилась от мужа любовью к археологии, стала кочевать вместе с ним с одних раскопок на другие, писать собственные научные статьи (всего за 65 лет занятий археологией ею было опубликовано 170 научных статей). «Граф не любил и не находил желательным работать в одиночестве, — пишет графиня Уварова в автобиографии, — он привлекал и призывал всех к общей дружной работе, и потому, призывая всех, возбуждая дремлющие силы по уезду [здесь находилось его любимое имение Поречье, где он подолгу жил и где хранил свои коллекции древностей] и губернии, он не мог не найти нужной помощи у себя дома и не привлечь к своей постоянной напряженной работе, как ученой, так и гражданской, свою жену, которая таким образом и стала рука об руку заниматься и древностями, и искусством, и земством, и школами, а впоследствии и интересами основанного графом Московского археологического общества и Всероссийскими археологическими съездами». В предисловии к своему многотомному сочинению «Каменный период в России» (М., 1881), посвящая его жене, граф Алексей Сергеевич писал: «Многое в этом труде тебе уже наперед известно, так как ты всегда участвовала во всех моих путешествиях и постоянно содействовала мне в моих изысканиях. Не могу не напомнить тебе, как часто я пополнял из твоего дневника те пробелы, которые оказывались в моих отметках, или вносил в мою книгу те подробности, которые сперва мне казались излишними, но которые, между тем, ты не пропускала без внимания».

Москва и вся Россия должны быть благодарны графу Алексею Сергеевичу не только за множество научных изысканий, заботу по охране памятников старины и щедрые пожертвования на развитие исторической науки. Он задумал основать в Первопрестольной всероссийское древлехранилище. Московская городская дума, где заседали главным образом денежные тузы, оставила на втором плане свои заботы о торговых рядах и магазинах и решила пожертвовать под начинание графа Уварова лучшую находившуюся в ее распоряжении землю — на Красной площади. Алексей Сергеевич сам следил за строительством, составил устав будущего музея, разыскал для него коллекции древностей. «В это дело положил он, — вспоминал секретарь Общества истории и древностей российских Е. В. Барсов, — всю свою душу и принес в жертву все свои силы. Его задушевной мыслью было сделать именно этот музей не местом праздного любопытства, но живым рассадником серьезного исторического знания, московской академией историко-архео-логических наук».

Летом 1883 года Исторический музей открыл свои двери для публики. Спустя полтора года его основателя не стало. Протопресвитер Н. А. Сергиевский при погребении графа Уварова на кладбище Новодевичьего монастыря сказал: «Создание Исторического музея есть венчальный акт доброго подвига графа — служения его исторической науке».

Дело мужа продолжила вдова, продолжила не только в науке, но и на посту председателя Московского археологического общества. В 1886 году с дочерью и сыном она объездила верхом на лошади всю Черноморскую губернию, производя по пути множество раскопок. Немало времени она провела на Кавказе, в Кутаиси, Гелатском монастыре, Абас-Тумане, Батуме и многих других древних легендарных местах. В результате появились несколько выпусков ее научного труда «Материалы по археологии Кавказа» и три тома «Путевых заметок по Кавказу».