Московские сумерки

– А мне не так уж плохо! Поскольку у меня нет ни работы, ни семьи, у них нет и никакой зацепки и, чтобы надавить на меня. Другим приходится хуже! КГБ может дотянуться до их родных: нажать, к примеру, на их начальство и поинтересоваться, а почему это у них работают люди, у которых родственнички неверно понимают материнскую заботу Родины и требуют себе всякие там инвалидные коляски или права без очереди садиться в автобус.

Дмитрий вернулся в комнату.

– Не пройдет и минуты, и вода закипит. Ну так, значит, вы американец? – спросил он и протянул Мартину руку. Но вдруг, увидев забинтованную правую ладонь Мартина, слабо улыбнулся:

– А-а, коллега-инвалид. Извините, – и протянул левую руку.

Рука у него была как камень. На костяшках пальцев набились твердые мозоли, пожатие оказалось мощным.

– Извините за негостеприимство. Вы застали меня врасплох. По одежде не скажешь, что вы американец.

Мартин надел потертый костюм и ботинки советского производства, купленные два года назад, вскоре по приезде в Москву. Он думал, что если в нем не смогут распознать с первого взгляда иностранца, ему будет легче общаться с людьми и изучать вопросы культуры. Но потом оказалось, что и с первого взгляда в нем сразу видели иностранца, да еще к тому же подозрительного, маскирующегося под своего, советского. На этот раз Мартин надеялся, что все же не вызовет подозрения.

– Наоборот, вы извините нас, что не предупредили вас о своем приходе, – сказал Мартин.

Дмитрий лишь пожал плечами – от этого движения, казалось, передернулось все его тело.

– Когда-нибудь и мне поставят телефон, – сказал он и выпустил ладонь Мартина. – Как это вас угораздило? – поинтересовался он, глядя на его перевязанную руку.

– Поскользнулся в ванной.

– Почему же КГБ не дает тебе покоя с этим злосчастным письмом? – спросила Алина.

– Почему? Спроси их: почему! Как в сталинские времена. Сейчас я сочиняю письмо товарищу Горбачеву, в нем и спрошу: почему. Посмотрим, сработает ли оно и отлипнут ли они.

На кухне засвистел чайник, и Дмитрии умчался из комнаты со скоростью метеора. Вскоре он позвал:

– Ну ладно, Аля, сдаюсь. Разрешаю прийти и помочь мне.

Она вышла и вернулась с типичным советским чайным набором – подносом, чашками и блюдцами из разных сервизов, чайником и маленькими розетками для варенья. Следом за ней появился и Дмитрий. Он лихо подкатил к низенькому столу, быстро расставил чашки и налил чаю.

– Из кого-то я сделаю хорошую жену, – сказал он. – Итак, американец Бенджамин Мартин, что привело вас в мои апартаменты? Аля что, знакомит вас со своими друзьями? Должно быть, она дошла до последней фамилии в своем списке, вот и привела вас сюда.

Он произнес эти слова как-то спокойно, без горечи и какого-то заднего смысла, но тем не менее Алина сразу же круто обернулась к нему:

– Ты и сам знаешь, Дима, что все это неправда, – обиженно заметили она.

– Разве? Ну, а зачем же ты тогда пришла?

Говоря это, он смотрел ей прямо в лицо. Черные волосы спустились ему на глаза, он резко мотнул головой, откидывая их назад, но глаз при этом от нее не отрывал.

– Я пришла, чтобы спросить: не видел ли ты Юрия?

– Потеряла его, что ли?

– Да, потеряла.

– И американец помогает тебе отыскать его?

– Да.

Она подчеркивала тоном свое твердое намерение вытерпеть все его издевки.

– Она что, уже ввела вас в свою семью? – спросил Дмитрий Мартина.

Алина помешала Мартину ответить, заявив:

– Боюсь, Юра попал в беду, Дмитрий.

– В таком случае ты поздно забеспокоилась.

– Что ты имеешь в виду?

Дмитрий несколько смягчил тон, но всего лишь чуть-чуть.

– Я не видел его уже несколько месяцев. Он приходил сюда зимой. Ему тогда приходилось туго, и ты просто обязана была встретиться с ним.

– Ну что же, вот она и пришла, – заметил Мартин. Он понимал, что не должен вмешиваться в их разговор, если хотел, чтобы Дмитрий занял их сторону, но ему уже осточертело ждать.

– А что у твоего американца общего с Юрой? – спросил Дмитрий Алину, не обращая на Мартина никакого внимания, будто он и не сидел рядом.

– Он вовсе не мой. И он тоже хочет помочь Юрию как и я.

– Это правда? – спросил Дмитрий Мартина, пододвигая ему чашку чая.

Он сделал это столь резко, что Мартин поспешил тоже ухватиться за чашку. Хотя их руки и не соприкоснулись, все же Мартин почувствовал присутствие чужой руки с другой стороны чашки, будто что-то неведомое связало их в этот миг. Тогда Мартин заглянул ему в глаза, темные глаза под черными волосами, но не прочел в них ничего.

– Это правда? Или вы просто хотите помочь Юриной сестренке?

– Был и другой американец, – объяснил Мартин. – Еще зимой, когда я и Алину-то не знал. Однажды поздно вечером Юрию понадобилось встретиться с ним, но они так и не встретились. Не в ту ли ночь он пришел к вам?

– Что же случилось?

– Тот другой американец был моим другом. Его убили той ночью.

Дмитрий пристально посмотрел на Мартина.

– Тяжело слышать такое, – сказал он наконец. – Думаете, это Юрий убил его?

– Нет, но полагаю, ему кое-что известно насчет этого. Он хотел что-то сообщить моему другу. Мне кажется, он и сейчас не прочь поделиться этим с кем-нибудь из американцев.