Московские тетради (Дневники 1942-1943)

[...] Вчера написал две статейки для радио, сегодня - три. Это в первомайский парад.

...Похоронили Немировича. Над фасадом театра овальный портрет его в виде тех овальных медальонов, которые вставлены у него в кабинете в шкафы, где хранится переписка. Пять красных флагов с крепом - и все. Ветрено, ветер закрутил флаги на палки. Люди почти прильнули к газетам, читают ноту полякам. Провожало мало народу.

7 мая. Пятница

[...] Написал два рассказа "Слово о полку Игореве" и "Восьмушка", задумал третий...

Вчера П.П.Кончаловский угощал меня - по случаю статьи моей о нем, "которая осветила мою работу откуда-то со стороны и светом необыкновенным". Радовался, что в "Буграх" хозяйство прибавилось - четыре огромных блиндажа на его усадьбе, где стояло 8 танков, "склад под картофель чудесный!".

[...] Звонят из "Московского большевика": мы напечатаем статью, но если вы изымете похвалы Булгакову, а оставите похвалы театру. Я отказался. Пусть лучше статья не появится. И вообще, решил статьи прекратить. Это дело не жизненное. [...]

Печатается роман М.Шолохова "Они сражались за родину". Веселый разговор, с войной не соприкасающийся. Заглавие - по Хемингуэю, стиль - по Л.Толстому. содержание - липа из передовой. Смотрел "Нашествие" Л.Леонова. Удручающе. Лучше всех вышел изменник - городской голова Фаюнин - остальные взяты напрокат из гражданской войны. [...]

11 мая. Вторник

Дал переписать два рассказа Нине Ивановне, машинистке. "Работа так кстати, - говорит она, - у меня недавно умерла мама. От истощения. Как заснула. Я вхожу в дверь, а она смотрит. Говорить не может, нет сил. Посмотрела и закрыла глаза. Ждала. Какая сила воли! Хотела посмотреть в последний раз".

13 мая. Четверг

Переехали на дачу Сейфуллиной в Переделкино. Вернее, перетащился я с Тамарой, а завтра приедет Ник.Вл.

18 мая. Вторник

[...] Вчера начался дождь. Сегодня холодно так, что в пиджаке не согреешься. Сидим, закрыв окна, читаем Горького: превосходный писатель, широко размахивается, по-богатырски, а валит кустарник, ибо воюет не с дремучим лесом, куда заглянуть боится - как бы не заблудиться! - а с парком. И затем, странное отношение к России, будто он знает больше, чем она. И вообще, гордыня неимоверная! Раньше мне нравились воспоминания его, а теперь они кажутся лапшой. Рассказы куда лучше, хотя система образов очень однообразна, а сентенции невыносимы. И все же человек великий - и дай нам бог побольше таких! Я не встречал другого, кто бы с такой верой верил в невозможное: возможность перестроить мир и человека. Впрочем, вера тем и вера, чтоб верить в невероятное.