Московские типы

Впрочем, кроме проституток, труждающихся в сфере интимных услуг, в Москве немало и таких, что оказывают услуги в совершенно других сферах. Иной человек, казалось бы, не заслуживает и худого слова. Вот он исправляет должность в каком-нибудь департаменте или комитете, да всё с одной только целью – на благо Отечества, исключительно ради процветания оного. А потом глядь, и уж поговаривают, будто и он причастен к тем грязным историйкам, вроде тех, что так любят смаковать господа журналисты. Будто уж и он запустил ручищи свои туда, куда запускать их и вовсе не следовало бы. Будто уж и он приторговывает на Западе тем, чем и вовсе не следовало бы приторговывать. И тут-то вот и задумаешься, так ли сильно разнятся сей государственный муж и представительницы одной из древнейших профессий...

Подросток

От худого семени не жди доброго племени. Так народ говорит.

Американская кепка, называемая бейсболкою и одеваемая обыкновенно козырьком назад; широченные штанищи, точно готовые упасть сию секунду; куртка с капюшоном и с какой-то дурацкой американской символикой; в руке – бутылка пива, во рту – резинка. Таков типичный прикид московского отрока конца XX – начала XXI вв.

Своему облику он старается придать как можно более небрежный и неотёсанный вид, чтобы максимально соответствовать образу крутого и клёвого парня. Все его поступки, очевидно, рассчитаны на признание со стороны. В общении со сверстниками, а особенно со сверстницами, он интересуется лишь производимым на них эффектом. Всё буквально он делает с расчётом на публику. Думается, поэтому он моментально перенимает то дурное, что вновь появляется в его родной среде. Наркотики? Пожалуйста! Мы с радостью и обколимся, и обкуримся, и грибами обожрёмся, лишь бы заслужить одобрение себе подобных. Та гипертрофированная матерщина, которой через слово пересыпает речь мальчишечка, да и девчоночка тож, говорит всё о том же стремлении выглядеть как можно круче. Матерщина, в основном, ни к кому конкретно не обращена. Просто через каждое нужное, что-то значащее слово, следуют два ненужных, ничего не значащих. И плюс к этому, неизвестно откуда взявшаяся зараза – все эти «как бы» и «типа». Что они значат? Язык бы тому вырвать, кто их заронил. А подросточки, подлецы, сукины дети, и рады стараться.

Вот давеча одна немолодая старуха отправилась за хлебом. Вышла она из дому и видит, сидят в сторонке подросточки. Все чего-то пьют и мирно так беседуют. Но наша старуха была туговата на ухо и не могла издалека разобрать, о чём они там воркуют. Вот грешным делом и подумала: «Дети, – думает старуха, – цветы жизни». И тут она с ними поравнялась и прислушалась, чего это они там такое щебечут. Но как только она так прислушалась, то вся прямо затряслась и даже подпрыгнула от пережитого потрясения. А поскольку она была не простая старуха, а бывшая партийная активистка, то она мимо разных безобразий не привыкла спокойно проходить. Ей завсегда надо было вмешаться в разные там несправедливости. Вот она остановилась и спрашивает:

– Что ж это вы, подросточки, так материтесь отчаянно?

Тут они замолчали и повернулись к нашей старухе. Они не привыкли, чтобы разные там старухи обращались к ним с такими воззваниями. Поэтому они в первый момент обалдели немного. И вот сидят, обалдемши, и на старуху смотрят. А старуха на них. Как всё равно зачарованная. Вдруг один из них, мальчишечка по происхождению, прыщавенький такой, говорит:

– А тебе, как бы, дело какое? Ты, как бы, мне не отец и даже, как бы, не мать. Чо ж ты, типа, лезешь не в свои дела? Или ты, как бы, считаешь, что раз ты, типа, старая, то тебе, как бы, всё можно? В чужие, типа, дела влезать тебе, типа, можно? Как бы.

Старуха прямо не нашлась, что и ответить.

Зато другой мальчишечка, что повыше ростом, говорит старухе:

– ....................!

А старуха ему:

– ???!!

А он ей:

– ............!

И все они засмеялись. Кроме старухи. Потому что настала старухина очередь обалдевать. Стоит она, глазами хлопает, прямо не знает, что и делать. «Хоть беги!» – думает.

Одна девчоночка пожалела старуху. У ней, наверное, у самой бабушка была. Вот она так сочувственно к чужим старухам и относилась. Она говорит нашей старухе:

– Вы, как бы, идите, куда шли, типа. А то.....................!

Но другая девчоночка, язва такая, засмеялась и спрашивает:

– Чо ты с ней, типа, ещё разговариваешь, как бы? Она ..................................! У неё......................................!

Тут они опять все засмеялись. А третья девчоночка ничего не сказала. Только облупленным ноготочком в носу почесала.

Но старуха окончательно испугалась и поскакала домой. Так и осталась без хлеба.

Да, пожалуй, самая страшная публика в Москве – подрастающее поколение. Подросточки. Просто ужасающий народ. Потому что дурные они, непредсказуемые и пустые. И ни «типа», ни «как бы» не скроют всей пустоты этого подлого народца.