Московский бестиарий. Болтовня брюнетки

Гарику было тридцать шесть лет. За плечами – два брака, стремительных и эффектных, как падение метеорита. Обе женушки – балерина и известная модель – были гораздо моложе его самого и материнство рассматривали лишь с позиций далекой перспективы.

Включив тихонько джаз, он опустился в кресло и принялся машинально перелистывать журнал с интерьерами. В позапрошлом месяце он приобрел загородный домик – небольшой, двести пятьдесят квадратов. Ремонт шел полным ходом: дачка вот-вот должна была обернуться очередным холостяцким гнездышком со всеми удобствами. Спальня с круглой кроватью-траходромом и дорогой акустикой, винный погреб, бильярдный зал, каминная для чинных сигарных мальчишников, сауна для разудалых похабных девичников. И только сейчас, в половине пятого утра, он впервые подумал: а ведь он вполне мог бы запланировать в этом доме и детскую комнату, давно пора! У него пять квартир, все словно клонированы. Везде одно и то же – огромная кровать, вкрадчивая музыка, забитый бутылками бар…

Ни с того ни с сего вспомнились слова Мераба, того самого, у которого родился сын. «Бабу тебе надо, нормальную, – грустно качая головой, сказал тот, – такую, с которой рядом себя человеком почувствуешь». Гарик тогда не придал его словам особенного значения. В тот вечер его сопровождала рыжеволосая манекенщица почти двухметрового роста. «А она что, не нормальная баба, по-твоему? Она, между прочим, по примеру западных теток застраховала свои ноги на десять тысяч долларов». Мераб ничего не ответил, только сокрушенно причмокнул мясистыми губами.

Гарик Н. был большим ценителем женской красоты и одно время даже председательствовал в жюри всероссийского конкурса «Мисс Ноги». В плотских наслаждениях он никогда себе, любимому, не отказывал. Он был словно сияющей планетой, на орбите которой вальяжно крутилось несколько спутников разной величины (постоянные любовницы) и периодически вспыхивали суетливые кометы (одноразовые девушки, которых он пачками снимал в «Галерее» и «Зебре»).

Лора. Владелица салона красоты, бывшая супруга какого-то Большого Босса, блондинка с силиконовым ртом и натуральной грудью шестого размера. В деньгах она не нуждалась, хотя Гарик от широты душевной время от времени подкармливал ее брильянтами. Она, в свою очередь, втайне (как ей самой казалось) лелеяла самые радужные планы, в которых фигурировали многослойное подвенечное платье от Валентино, карета для новобрачных, запряженная породистыми белыми скакунами, и он, Гарик, в качестве жениха. Неплохой бабой она была, веселой, бескорыстной. Одна проблема – очень уж любила выпить. Причем специализировалась на крепких напитках – водку могла пить, как дворовый мужик, стаканами. Любая вечеринка заканчивалась танцами на столе в Лорином исполнении. Не брать же на роль матери семейства светскую алкоголичку.

Елена. Начинающая актриса, субтильная брюнетка с обманчиво строгим лицом. Ей доставались роли добродетельных дев, на ее высоком, интеллектуальном лбу словно сияла печать старомодной порядочности. Хм… В домашнем архиве Гарика хранилось несколько пленок с бесхитростной домашней порнушкой. Главные фигуранты – он сам, Елена и случайная знакомая Дашута, профессионалка из салона интимных услуг. И надо сказать, Елена давала фору Дашуте по всем статьям.

Лизка. Семнадцатилетняя выскочка с шокирующе синими волосами и выбритой на затылке бабочкой. Он и сам не мог бы теперь внятно объяснить, что заставило его, респектабельного любителя дорогих сигар и холеных женщин, познакомиться на улице с этой хамоватой панкушкой. Она ловила машину возле какого-то ночного заведения. Он проезжал мимо, засмотрелся на ее щедро оголенные мускулистые ноги, остановился. В грубоватой фамильярности синеволосой девчонки было какое-то непонятное очарование. Он пригласил ее в гости – Лизка без колебаний согласилась. Несмотря на нежный возраст, она была девушкой прожженной. Гарик думал, что утром будет жалеть о спонтанном ночном приключении, но вышло все не так. Утренняя Лизка была благообразно румяна и непосредственно весела, она приготовила для него оладьи с сыром и уговорила сводить ее в кино. С тех пор они иногда встречались – правда, Гарик старался не появляться с малолетней Мальвиной на людях.

Так что же получается – возле него, такого успешного, уверенного, красивого, нет ни одной женщины, способной уверенной капитанской рукой повернуть его судьбу на все сто восемьдесят?!

Впрочем, было одно создание, на которое в последние дни он, сам от себя такого не ожидая, засматривался дольше обычного.

Недавно в его офисе появилась новенькая сотрудница – секретарша Мариночка – русоволосый, застенчиво улыбающийся ангелочек в длинной юбке и немодных очках. Она была не такой как все – пахло от нее не французскими духами, а детским мылом, и еще она мило и трогательно краснела, когда Гарик, проходя мимо, говорил: «Ангел мой, здравствуйте!»

* * *