Московский бродвей

– Так, – сказал Турецкий, когда машина реанимации уехала, – теперь нужно посмотреть, действительно ли номер на сигаретной пачке является кодом доступа к мобильному телефону. Юра, доставай.

Я вынул мобильный телефон из надежного места, куда спрятал его давеча, – из-под сиденья.

– Сейчас попробуем, – пробормотал Турецкий, вертя в руках небольшую трубку, – значит, как я понимаю, нужно нажать кнопку «Enter code», так… а потом ввести эти цифры. Ну…

Когда Турецкий проделал необходимые манипуляции, на маленьком жидкокристаллическом экранчике загорелась надпись «Code successfully activated».

– Ага. Значит, наши догадки были верны. Это действительно код для доступа к трубке мобильника. Теперь сможем бесплатно звонить…

Он весело подмигнул.

– Там в памяти могут быть номера, – сказал я.

– Конечно. А главное – телефон обычно запоминает последний набранный номер. А последним был…

– Если повезет. Не забывайте, что я ночью пытался набрать массу номеров.

– Нет, – возразил Турецкий, – он запоминает номер, который набрался, то есть в рабочем состоянии. Ну ладно, давай попробуем. Приготовь блокнот.

Турецкий три раза плюнул через плечо и нажал кнопку «Reply». На экранчике тут же высветился семизначный номер.

– Юра, записывай скорее.

Я нацарапал цифры в своем блокноте. А когда номер набрался, то из трубки немедленно донесся чей-то голос. Турецкий дал отбой:

– С беседами пока повременим. Так, судя по первым трем цифрам, это тоже мобильник. Причем номер прямой, что может косвенно свидетельствовать о том, что его владелец – человек небедный. Обычно покупают номера через восьмерку. Значит, нам осталось выяснить, кому именно принадлежит этот телефон.

– Думаете, это можно будет узнать достаточно быстро?

– А ты думал! На самом деле вся эта конфиденциальность – сказки. Практически любой человек за определенные деньги может узнать всю информацию, которую сообщает человек при оформлении телефонного номера. А мы же все-таки Генеральная прокуратура. Так что особых трудностей не возникнет. Другое дело, если телефон оформлен на брата, свата, школьного приятеля жены и так далее. Тогда придется действовать напролом…

По боевому выражению лица Александра Борисовича я понял, что для потенциального преступника это «напролом» не будет означать ничего хорошего…

– Теперь можно осмотреть место, где тебя держали в привязанном состоянии. А еще хотелось бы взглянуть на этот «Москвич», который бросил киллер.

Но, к сожалению, машины не оказалось. Либо бандиты нашли ее и перегнали в другое место, либо запасливые деревенские жители, обнаружив на улице неизвестную машину с открытыми нараспашку дверцами, прибрали ее к рукам. И то верно – в хозяйстве все пригодится…

Зато в каморке нас ждал сюрприз – осмотрев все углы, мы обнаружили фонарик милицейского образца.

– Да, именно такие выдают милиционерам, – сказал Турецкий, аккуратно упаковывая фонарик в полиэтиленовый пакет, – скорее всего, Юра, твои догадки о том, что это были менты, верны. Ну ладно, нам тут больше делать нечего. Поехали в город. – Кстати, я надеюсь, ты не выбросил наручники, которыми они тебя сковали?

– Обижаете. Я сразу, как их снял, положил в пакет. Хотя после моих манипуляций вряд ли остались какие-то следы.

– Ничего… Эксперты проверят…

Мы выехали на Калужское шоссе около двух часов дня.

– Это что, – рассказывал Турецкий по дороге, – вот один знакомый врач, который одно время в деревне работал, историю поведал. Приходит к нему мужик с ножом в сердце – вот точь-в-точь как наш. Причем совершенно в сознании, даже бодрый, только лицо поранено. Врач осматривает и ужасается – проникающее ранение, однако лезвие как-то прошло между мышечными волокнами и не нарушило работу сердца. «Как это произошло?» – спрашивает. И мужик рассказывает ему историю. Пошел он, значит, на рыбалку с динамитом. Чтобы от рыбнадзора скрыться, залез в какую-то глушь. Ну, ясно, у него с собой было. Развел костерок, выпил, как положено. А динамит возьми и взорвись. И чем-то там ему сильно поранило лицо. Мужик спьяну и рассудил: сейчас на запах крови придут волки и его съедят. И решил живым не сдаваться – со всего размаху всадил охотничий нож прямо в сердце. А потом лег и заснул. Просыпается, протрезвев, – голова болит, нож в сердце. Да и волков что-то не видно. Ну и решил к врачу пойти. Как только он в переполненном автобусе с этим ножом ехал – ума не приложу…

Примерно через полтора часа мы уже сидели в кабинете Меркулова. Константин Дмитриевич внимательно выслушал наш рассказ и резюмировал:

– Ну что же, результаты есть. Возможно, киллера удастся спасти – это раз. Не исключено, что он нам что-нибудь расскажет, – это два. Телефон, который удалось узнать, тоже может пригодиться – это три. Так что, Саша, принимай дело к производству.

– Есть, – ответствовал Турецкий, – я надеюсь, Костя, ты мне даешь санкцию на применение некоторых… э-э… особых средств получения информации?

– Это каких же, интересно? – нахмурился Меркулов.

– Ну сам понимаешь. Мобильный телефон, кто знает, может, по нему что-то интересное говорят?