Московский бунт

Я могу его понять. Времена изменились. Они все искренние, непреклонные. Ненавижу признавать это, но я могу его понять. Надо разрушить систему изнутри.

Самое длинное выступление на митинге завершается скандированием "Один за всех – все за одного!"

Если хочешь, чтобы люди следовали за тобой, сначала сбей их с толку, а затем убеди, что знаешь способ, как выйти из такого состояния. Все просто.

Правда не делает меня свободным. Во всяком случае, не та правда, какую мне приходится выслушивать.

Кто-то из выступающих предлагает "сбить вертолет летающий над площадью".

Ведущие вспоминают самый популярный лозунг: толпа скандирует "Россия без Президента!"

Даже полицейский вертолет, постоянно барражировавший над демонстрантами и во время марша, и во время митинга, освистывают с криками: «Президент, улетай!»

– Президент! Если ты мужчина, выходи к нам, обратись к народу, – объявляют с трибуны.

Народ криками одобряет лозунги выступавших.

– Против нас полиция со всем оснащением, – говорит следующий оратор. – Против нас прикормленные жидами и откровенно жидовские СМИ. Против нас психология обывателя, которому на все наплевать. Даже если обыватель и хочет что-то изменить, то сам участвовать не согласен. Собрать всех патриотов в единый кулак – вот наша цель. Пусть даже нас не будет большинство. Агрессивное и сплоченное меньшинство всегда победит аморфное обывательское болото.

Он назначает себя вождем. Пусть ненавидят, лишь бы боялись. Он тоже ненавидит тех, ради кого старается.

Какая удача для власти, что люди не привыкли думать.

Кричат: «Долой власть чекистов!».

– Если митинг будет исключительно мирным, то мы никого и пальцем не тронем. Полиция с народом! – объявляет полковник журналистам в толпе. Люди вокруг переключают свое внимание с выступавших на трибуне на полковника и, довольные услышанным, кричат ему «Молодец!»

Полиция действительно беспомощней толпы?

Ко мне подходит женщина с бейджиком «Пресса» и спрашивает:

– Зачем вы это делаете?

Я не понимаю, почему спрашивают меня и отвечаю:

– Ради свободы.

А она продолжает интервьюировать меня:

– Чем же сидящие в автозаке стали свободнее?

Я смущаюсь из-за того, что выгляжу таким дураком, причем в ситуации, в которой не должен был оказаться. Злая ирония. Свобода есть возможность выбора, и отказ от участия в конфликте есть часть свободы.

– Режиму мы говорим решительное «нет!» – стоящий недалеко узкоплечий юноша с длинными сальными волосами взмахивает костлявой рукой. – Диктатура не пройдет! Молодежь России не будет жить под властью красно-коричневых тиранов!

Слушатели аплодируют.

– Зря потеряли день, – говорит один из митингующих рядом со мной.

– Зря? Я так не считаю, – отвечает другой.

Я могу стать совершенно другим человеком, пусть всего на один день. Но судьбу лучше не испытывать, такой риск мне не нужен.

– Не могу, – говорю, – не могу держаться. Видимо, что-то в воздухе носится. Тяжело оставаться безучастным.

На мое плечо ложится тяжелая рука. Взрослый мужчина, сняв с головы кепку и обнажив лысый череп, серьезно смотрит мне в глаза на несколько секунд.

–Замолчите, – наконец, произносит он. – Не надо вот этого вот. Идите лучше домой.

– Все стало намного лучше, намного, намного лучше. Как вы можете этого не замечать?– спрашиваю я.

– Не понимаю, как можно видеть, что происходит с этой страной, и не испытывать ко всему этому ненависти, – отвечает он. – На поверхности все выглядит прекрасно – тишь да гладь. Но в глубине все пропитано ядом. Кругом одна ненависть, зависть и страдания людей.

– То же самое можно сказать о чем угодно и о любом месте. О любом месте, где существует определенный уровень жизни.

– Легче от этого не становится.

Со сцены продолжают звучать речи. Я предпочитаю сосредоточиться на наблюдении за людьми.

Несколько человек садятся на асфальт и начинают дискуссию:

– Главное – добиться результатов.

– Мы должны всегда вести себя честно, потому что иначе люди не будут нам доверять.

– Наш политический курс находит здесь реальную поддержку, мы еще добьемся того, что наш кандидат пройдет.

– Я правильно понимаю, что вы еще не решили, будете ли вы за нас голосовать?

– Я против вас ничего не имею.

– По всей стране живут сотни и тысячи людей, которые варятся на медленном огне своих проблем, и никому до этого нет дела.

– Никому нет никакого дела.

– Я думаю, что мы все хотим, чтобы система изменилась.

– Конечно же хотим, – ответили ему. – И чем скорее, тем лучше.

Я узнаю их выражения лиц. С такими лицами идут сдаваться.

Одноразовые исполнители, они пришли лишь затем, чтобы потом говорить, что они тоже здесь были.

Я чувствую раздражение и подавленность. Не надо было мне сюда приходить.  Эти люди терпят только подобных себе.

– Вы и их тоже ненавидите?

– В некотором смысле – да. Я ненавижу то, с чем они смиряются. Это должно быть сметено – все это.

– Ты ведь знаешь, люди всегда говорят: «Все будет хорошо. Все обойдется». Они говорят так, потому что больше ничего не могут придумать.

– Не ищи оправданий.

– А ты даже не пытался.