Московский дневник

— Чего тут ходим? – спросил мент, проигнорировав слова о поездке за моим паспортом. В принципе, интерес мента объясним, только странный человек будет бесцельно шляться по пустырю, рядом с оживлённой трассой, размахивая руками и разговаривая сам с собой. Но странный – это не всегда преступник или бомж. Хотя, вполне, что под «веществами». Мент это всё понимал. И изучал мои реакции и эмоции.

— Я писатель, — с улыбкой ответил я. И достал из кармана книжку «Милицейские особи». Томик 52 страницы, маленького полиграфического формата. Я взял книжку с собой и ушёл от суеты поразмышлять, а своя книга грела мысли. В районе Ленинского сложно найти уединение, поэтому и пустырь. Как-то так я себе объясняю тогдашние свои метания. Но вот как донести их менту?

— Могу подарить! – протянул я книгу. Мент взял без колебаний, полистал, хмыкая. Он уверовал, что я не бомж, да и на обкуренного, вроде, не похож, а преступник не будет таскать в карманах книгу. Запаха алкоголя – нет. Опять же, если подозревать каждого без документов, то ОВД будут забиты задержанными почище, чем в моменты народных митингов.

— Честь имею! – принял решение лейтенант. Он в натуре мне козырнул, вернулся в машину к коллегам, что наблюдали всё на расстоянии 15-ти метров, и экипаж уехал. Разведя меня с последним экземпляром сей книги. Да, это был финальный томик из тиража в 10 тысяч штук.

18.6. Бородинское поле

В период очередного безвеременья, спустя почти 10 лет проживания в Москве, — я решил съездить на Бородинское поле. Или, другой вариант, Куликово поле, но оно, как выяснилось – далековато, Ирина категорически отказалась. Поэтому – Бородино! То самое Бородино, воспетое Лермонтовым:

— Скажи-ка, дядя, ведь недаром,

Москва, спаленная пожаром, французу отдана была…

Ведь были схватки боевые, да говорят, ещё какие,

Недаром помнит вся Россия, про день Бородина…

— Да, были люди в наше время,

Не то, что нынешнее племя, богатыри – не вы!

Плохая им досталась доля,

Немногие вернулись с поля,

Когда бы на то не Божья воля,

Не отдали б Москвы…

(Автор процитировал стихотворение Лермонтова по памяти).

Мемориальный комплекс «Бородино» — это 100+ километров от Москвы, по Можайке. Само поле – это примерно 100 квадратных километров, где памятники о локальных сражениях, что историки называют общим именем «Бородинская битва» — раскиданы там и сям.

Есть здание Музея, от которого дорожка ведёт к Стеле с могилами генерала Петра Багратиона и других военачальников. Рядом – батарея Раевского, по своей сути – длинный холм земли.

Здесь же, возле здания Музея – «приделали» памятники эпохи 1941 года, таким образом, идейно «объединив» две Отечественных войны. Под Можайском, в 1941-м, активно наступали немцы, — смотрители музея очертили бывшие окопы и реставрировали огневой дот.

Рис. 36. Батарея Раевского на фоне Стелы. 09.2018. Фигурка — я.

Памятников Бородинской битве очень и очень много! Начинаются задолго до «официального музейного комплекса». Поразили 2 громадные братские могилы, с крестами по 3-4 метра высотой. Есть и церковь при сих могилах, и Храм – тоже музей. Можно написать в «Книге памяти» свои впечатления, я отметил, что тут был «Великий писатель Андрей Ангелов». Тогда я наслаждался своим величием, хех. В храмовом комплексе запомнились хоругви (церковные знамёна) того времени, и домик основательницы и первой настоятельницы монастыря.

Мы там пробыли несколько часов. Поколесив по местным деревням, при коих и находятся памятники. В самом Бородино как населённом пункте – мы тоже были. Откровенно, посёлок как посёлок, как и сотни других на земле русской, я был разочарован его обыденностью.

После приезда домой, сразу или чуть после – у меня скакнуло давление, возможно впервые в жизни, так как я гипотоник. На нас обоих с Ириной — напали слабость, апатия и тоска, заломило головы. Омерзительное, в общем, состояние, что продолжалось неделю или около того.

И я подумал, что это последствия НЕГАТИВНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ, которую мы собрали на Бородинском поле. Там очень много пролилось невинной крови, что энергетику и посеяло. А мы — пожали.

18.7. Давидова пустынь + Чехов

На десятилетний свадебный юбилей – мы с Ириной поехали в Давидову пустынь, примерно 50 километров от Москвы, по Симферопольскому шоссе. По дороге туда — город Чехов, с усадьбой-музеем Антона Павловича. Пустынь – это Храм и Святой источник, расположены не единым комплексом, а чуть в отдалении друг от дружки.

Мы окунулись в купель, причём, домики с прорубями для мужчин и женщин – отдельно. Немножко помёрзли, несмотря на летний день, и в трапезной при Источнике – согрелись чаем. Набрали водички и поехали назад. Завернули в Музей Чехова, куда я настоятельно желал попасть. Комплекс из несколько зданий, в большом саду. Музей – это больше про Чехова как врача, нежели чем про Чехова-писателя. Так мне показалось. Правда, есть отдельный флигелек «Чайка», где Антон Палыч написал пьесу «Чайка».