Московский дневник

О снежной поре можно подумать и глядя на тех двух девушек, потому что окошко в комнате, в которой они сидят, выглядит так, как будто на улице мороз. Но сказать точно нельзя.

Эта новая шкатулка была гораздо дороже. Я выбрал ее среди большого числа других; там было много некрасивых: рабские копии старых мастеров. Похоже, что особенно дороги шкатулки с золотым фоном (наверное, они следуют старым образцам), но мне они не нравятся. Сюжет, изображенный на большой шкатулке, должен быть совсем новым, по крайней мере на фартуке продавщицы написано «Моссельпром». Я помню, что однажды уже видел такие шкатулки в витрине очень дорогого магазина на рю дю Фобур Сент-Оноре⁹⁶ и долго стоял перед ними. Однако тогда я поборол искушение купить одну из них, подумав, что ее должна подарить мне Ася, – или, может быть, что следует приобрести ее только в Москве. Моя страсть питалась сильным впечатлением, которое все время производила на меня подобная шкатулка в квартире Блоха, в которой он жил с Эльзой в Интерлакене⁹⁷; тем самым я могу оценить, как сильно такие картинки на черном лакированном фоне должны запечатлеваться в детской памяти. Но что было изображено на шкатулке у Блоха, я забыл. – В тот же день я нашел чудесные почтовые открытки, какие я искал, старые массовые изделия времен царизма, главным образом с цветным тиснением, а еще виды Сибири (с помощью одной из таких открыток я пытался мистифицировать Эрнста⁹⁸) и т. д. Это было в магазине на Тверской, где владелец говорил по-немецки, поэтому пропало напряжение, которым обычно сопровождаются для меня здесь покупки, и я не спешил. Между прочим, в этот день я рано встал и ушел из дому. Потом, около 10 часов, появилась Ася. Она застала Райха еще в постели. Она пробыла у нас полчаса и пародировала актеров и подражала певцу, сочинившему для кабаре песню о Сан-Франциско, эту песню она, должно быть, слышала в его исполнении довольно часто. Я знал эту песню уже по Капри, там она несколько раз пела ее. Поначалу я надеялся, что мне удастся походить с ней, а потом посидеть с ней в кафе. Но было уже поздно. Я вышел с ней, посадил ее на трамвай и отправился дальше один. Этот утренний визит благотворно подействовал на весь день. Правда, сначала, в Третьяковской галерее, я был несколько недоволен. Дело в том, что два зала, увидеть которые я особенно стремился, оказались закрытыми. Зато в других залах меня ждал приятный сюрприз: я шел по этому музею, как никогда раньше не ходил через незнакомое собрание искусства, – совершенно легко и отдавшись радости детского восприятия того, о чем повествуют картины. Дело в том, что музей наполовину состоит из картин русской жанровой живописи; основатель начал приобретать картины в 1830 году и приобретал почти исключительно работы своего времени. Позднее его коллекция была расширена и продолжена почти до 1900 года.

Александр Родченко. Типография газеты «Гудок». 1928 г.