Московский Джокер

– Ладно. Проехали, – посуровел Круглый. – Давай свой вывод и свободен. Значит, ты считаешь, что метку на теле моего друга, – он слегка поклонился в сторону Алекса, – подделать невозможно?

– Да, я так считаю. В его случае мог быть использован рецепт куда более древний, нежели средневековый. Я сам с описаниями таких составов не встречался, но в древних рукописях встречаются все-таки намеки на их удивительные свойства.

– Например?

– Такие мази служили символом установления кровного родства. Между участниками обряда посвящения устанавливалась, можно сказать, ментальная и фармакологическая связь.

– Довольно. У меня все. – Круглый резко поднялся со своего места и зашагал по комнате, вопросительно поглядывая на Джокера. Да, теперь, после краткой ученой полемики, он ни в малейшей степени не сомневался, что перед ним человек, о котором шептали ему когда-то авторитетные люди. После того, как ввели его в свой круг.

– А у меня нет, – сказал Алекс. – Я хочу задать ему несколько вопросов наедине. А вы пока выполните то, о чем мы с вами уже говорили. И что является сейчас самым срочным. Снимите осаду с клиники, куда заехали Рашпиль и остальные, и прекратите любую слежку.

– Ты сказал, я слышал, – буркнул Круглый и слинял в соседнюю комнату.

– Послушайте, – тут же зашептал ученый, как только они с Алексом остались наедине, – откуда у вас такая власть над этим… Вы ведь знаете, кто он такой? Это один из крупнейших новокрутов Москвы. Мне, конечно, обещали хорошо заплатить за научную консультацию. Но я уже был и не рад, что связался. Особенно, когда он приказал осмотреть вас.

– Это почему же?

– Ну как же вы не понимаете? Одно дело – осмотр трупа. И то – дело не безгрешное. Но там все-таки труп. И мне даже лица его не показали. Так что я в данном случае не знаю, о ком идет речь, что является косвенной гарантией, что меня не будут устранять. А совсем другое дело, когда вы, живой человек… Но у вас, я смотрю, какое-то влияние на него. Как это возможно? Ведь вы, как и я, человек науки. Я это сразу понял по вашим метким репликам. Но раз так, то теперь другое дело. С вами он считается, а вы замолвите слово за меня. Вы мне обещаете?

– Почему бы нет?

– Вы давно знаете Круглого?

– На четверть часа дольше, чем вас.

– Как? Вы пришли к нему первый раз в жизни? И сразу получили такое влияние? А, понятно, вы, наверное, знали, что ваша метка его заинтересует?

– Мог только предполагать. Просто мне надо было встретиться с Круглым и обсудить с ним некоторые проблемы. Как я мог убедить его это сделать?

– Чем-то заинтересовать?

– Совершенно верно.

– Что именно вас интересует?

– Вы говорили, что после осмотра трупа у вас возникли некоторые соображения. Вот и изложите их мне.

– Характер травм показывает, что этот человек, можно сказать, перед самой смертью стал объектом ритуала.

– Инициация?

– Да. Магический обряд посвящения.

– Но его посвятили в покойники, не забывайте. Что-то здесь не стыкуется.

– Может быть, случайность? Мы знаем, что при инициации применяются определенные клеймения тела, такие, как обрезание и шрамы. И нередко посвящения носят откровенно жестокий характер.

– Но ведь степень жестокости контролируется?

– Как я понимаю, да. Должна контролироваться.

– Тогда что же? Что произошло именно с этим человеком? Его обманули? Или убили случайно?

– Надо бы еще раз осмотреть труп. В первый раз все мое внимание было направлено на метку. И я не придал этому должного значения.

– Чему?

– Его печени. Да, теперь я вспоминаю совершенно определенно, что этот участок тела выглядел неестественно. Он был вздут…

– Не болтайте вздор. Этот человек много лет пил, как вакуумный насос. Его дозам и темпу их поглощения изумлялись алкоголики и психостеники. Так что не пытайтесь продать мне тут очевидное за невероятное.

– Нет. Я говорю не о вздутии печени как предвестнике цирроза. Хотя и это, разумеется, у клиента присутствует в лучшем, а точнее сказать, в классическим виде.

– Тогда что же?

– В некоторых видах единоборств есть прием «смертельное касание». Если во время поединка специальным образом мгновенно коснуться печени, то это в несколько часов вызовет полное ее разрушение с неизбежным в этом случае летальным исходом.

– Через несколько часов? А точнее?

– Время смерти, или время оставшейся жизни, это уж как поглядеть, зависит от степени касания. Всего насчитывается, если я не ошибаюсь, семь степеней. Опытный мастер, владеющий всеми семью, может, следовательно, вызвать смерть человека в довольно широкой временной шкале: от нескольких секунд до нескольких часов.

– Значит, какова наиболее вероятная картина смерти этого человека? При неожиданном нападении он мог постоять за себя?

– О, в высшей степени. Неожиданно напавшие часто превращались при этом в неожиданно отваливших.

– Я так и думал. Мускулатура у него развита превосходно. Говорите все, что вы можете предположить по этому поводу.