Московский Лес-4. Леса хватит на всех

Он двумя пальцами подхватил рюмку за тоненькую хрустальную ножку.

- У нас говорят: «Как работать — руки дрожат, а на отдыхе рюмочку держат». Отдыхать — не работать. Эрго-бибамус![2]

И опорожнил сосуд, оставив Франу гадать, с каких это пор армянские трактирщики украшают свои тосты цитатами на классической латыни.

— Повьерьте, я не есть rasict… - говорил Пиндос, деликатно нюхая своё вино. - Эти African Americans — они совсем wild… дикие, со свой fucking вуду. Как хорошьё, что уу вас в Лес их почти нет. А в Манхэттен – вы не повериллль, но у них real… настоящие zomby!

- Вот об этом мы и хотели спросить. – Франа немедленно подхватила тему. – Нам сказали, ты что-то знаешь про чёрных зомби?

Пиндос задумался – ровно на то время, за которое он успел выцедить рюмку. Умар поспешно набулькал ему новую порцию.

- Здьесь в Москоу вский я зналль только слухи… - заговорил американец. - А вот там, в Манхэттен, их много. Эти fucking ниггеры… sorry за то что я не есть толерантный, но их fucking вуду посылайт black… fucking чьёрный зомби в бой и побеждалль. Их ничего не убивайт, только fire, огонь!

- А чёрные они потому, что их из негров получаются? - нетолерантно спросил Умар.

- Оу, ньет… - Пиндос затряс головой. – Их получайт из любой prisoners… кто попалль в плен. Разный, white, latinо, не есть важно. Или кто angered… рассердиль бокор, это fucking колдуны вуду. Если fucking ниггер не выполняйт приказ или что-то испортилль – бокор делается angy… отшшень злой, и делалль из него fucking зомби!

Он наклонился к собеседникам и понизил голос.

- Я слышалль, что патриархи ЦВЛ тоже делалайт black… чьёрный зомби. Загонялль льюди в фонтан из hell, и там они все… как это сказайт…

- Обращаются. – подсказала Франа. – Адские фонтаны – так в Манхэттене называют Прорывы.

- Непонятно… - Умар нахмурился. - А как они узнают место, где они должны произойти? У нас есть буйнопомешанные, которые мечтают попасть в Прорывы, но у них-то особая сложная метода поисков…

- Оу, нет… не искалль! – Пиндос отчаянно замотал головой, и Франа испугалась, как бы он не повредил себе шейные позвонки. - Они вызывайт… открывайт! Поют пьесня, зажигайт огонь в чьаша…

- Ритуал? – ахнула итальянка. – Так они умеют открывать Адские фонтаны… то есть, Прорывы? Никогда о таком не слышала, и даже не думала, что это возможно!

- Оу, yes, возможно!- снова замотал головой американец. – И я знайт, что они зотят отправляйт many… отшшень, отшшень много black… чьёрный зомби в Москва!

- Как это – переправить? - недоверчиво спросил Умар. - По воздуху что ли, на самолётах? И, главное, зачем?

Пиндос развёл руками.

– Я слышалль, что в манхэттен есть есть… как это по рюсский… wormhole сюда, в Московский Лес. Только не знайт, у кого – у ниггеров или у ЦВЛ.

- Wormhole - это червоточина, межпространственный тоннель. – перевела Франа. – Термин, который придумали фантасты и пожхватили физики. Ходили слухи, что в Московском Лесу недавно нашли нечто в этом роде.

- Да, в Щукинской Чересполосице. – подтвердил сильван. - Бич… дядя Сергей со Студентом там побывали, много рассказывали. Только ведь они все ведут в параллельные миры, а никак не в Америку!

- Я не зналль… - грустно отозвался американец. Слышалль, что wormhole ведёт в самый большой московский skyscraper.

- В высотку, что ли? – Франа вздрогнула, представив, как толпы чёрных зомби, неважно, под гул барабанов вуду или под песнопения ЦВЛ, неудержимо растекаются по коридорам ГЗ.

- Я не зналль точно. – повторил Пиндос. – Но могу сказайт, как они хотеть. Я…

- Погоди… - Франа подняла руки ладонями перед собой. - Дай хоть немного прийти в себя. Я сейчас отлучусь ненадолго, а вы допивайте вино. Вернусь – продолжим…

И, не дожидаясь ответа, встала из-за стола.

Франа услышала шум в зале, когда мыла руки. Поначалу не обратила внимания: кабачок, питейное заведение, всякое может случиться, местные вышибалы, надо полагать, не зря получают жалованье и призовут буянов к ответу. Но безобразие не прекращалось: к возмущённым и испуганным крикам добавился треск ломающейся мебели, чей-то вопль полный ужаса и мучительной боли, и тут из общей какофонии её слух явственно вычленил тонкий, перепуганный голос Пиндоса.

Это были уже не шутки - итальянка ни на миг не сомневалась, что её спутники нипочём не стали бы ввязываться в банальную кабацкую потасовку. Она опрометью метнулась к двери, распахнула, и едва не споткнулась о распростёртое в двух шагах от порога тело. Она узнала одного из охранников «Армении» - бедняга валялся лицом вниз в быстро увеличивающейся ярко-красной луже. Дальше, у кадки с фикусом, где раньше стоял их столик, два типа в длинных, до пят, плащах с капюшонами, которые крутили руки Пиндосу – американец тоненько верещал, и извивался, пытаясь вырваться. Сам столик превратился в обломки, и среди них копошился ещё один тип, весь облепленный зеленью, подливой и кусками жареного мяса – аппетитный аромат тёк по залу, смешиваясь с запахом крови и тонким земляничным букетом «Усахелаури».

- Бегите, синьора! Они пришли за нами!