Московскии мажор

В квартире было тихо, значит никого нет дома. Каждое воскресенье предки уезжали к родственникам мачехи. Я не любил туда ездить. Они всегда так высокомерно смотрят на меня. Ощущаю себя полным ничтожеством, даже когда они молчат.

Супер интеллигенты, которые научились осуждать одним только взглядом. Если они и упрекали меня, то только молча.

Сменив одежду, я поплелся завтракать. Настроение было как всегда – говно. Чувствовался жуткий голод, так как со вчерашнего вечера, в моем желудке мышь повесилась.

Внезапно пришла дурацкая мысль, а может просто разом прервать все мучения? На кой черт мне все это надо? Пока предки свалили, взять у мачехи таблеток и выпить все разом. Усну и больше не проснусь. Похоронят и забудут на следующий день.

Эдварду я не буду больше мешать. Ему не придется больше скрываться и прятаться от меня. Представляю, как я его достал. Видит наверное, что я сторожу его и специально ждет, когда я отвалю. А я оказался слишком настырным.

Надо взять у мачехи коробку с таблетками. У нее там должно быть что-то поинтереснее чем пачка парацетамола, который лежит у нас на все случаи жизни в ящике со специями.

Рука потянулась к ручке двери и надавила. Медленно и с особой осторожностью, я приоткрыл дверь в отцовскую комнату. Сердце с каждым ударом билось все быстрее. Когда мама была жива, я безбоязненно заходил в их с отцом комнату. А потом все изменилось. Мачеха запрещает без разрешения заходить к ним. Боится, коза, что я украду у нее что-нибудь.

Как будто я когда-то у нее крал. Да и что у нее там воровать? Прокладки?

Ладони начали потеть и мне хотелось вытереть их об халат, но они прилипли к двери. Я как будто слышал, как чей-то голос подталкивает меня. Он настойчиво убеждал, что это решение всех моих проблем. А также это принесет всем истинное счастье, но я должен быть сильным и не сломаться. Просто сделать это.

Звук поворота ключа в замке заставил меня захлопнуть дверь. Я выпрямился и, за пару шагов, преодолел расстояние до своей комнаты. Забрался на кровать и натянул одеяло на голову.

Неужели эти бесчувственные твари вернулись? А ведь я был почти готов зайти в их комнату. Еще несколько минут и у меня была бы в руках заветная коробка с лекарствами, которую мачеха прячет где-то у себя.

- Он, наверное, спит, - послышался недовольный голос мачехи. – Ты мог бы с ним поговорить. Вчера он пришел пьяный. Что потом?

- А ты сама не можешь ему сказать? – отец явно был раздражен.

- Хочу тебе напомнить, что это твой сын.

- Ты сейчас опять будешь упрекать меня, что я плохо воспитываю своего ребенка? - отец сегодня был явно не в настроении. - Если тебя не устраивает мой сын, роди своего! Давно уже пора!

- Ты же знаешь, что я не могу, зачем ты так?! - закричала мачеха. - Какой же ты…

Раздался хлопок двери, и в квартире воцарилась тишина. Снова мачеха плачет. Я слышу, как она пытается задушить эти рыдания. Мои же глаза остаются сухими. Мне ее не жаль. Она посмела посягнуть на то, что принадлежало матери. И она сделала отца таким черствым.

Их семья – это что-то! Настоящие садисты. Эмоциональные садисты, полные жестокости и эгоизма. Она такая же, как и ее брат. И меня так раздражает, что я постоянно зацикливаюсь на тех моментах, когда он целовал меня и ласкал. Хотя, я дал себе обещание просто забить на это.

Звонок с незнакомого номера

Где-то завибрировал телефон. Я еле отлепил от себя мокрую подушку и прислушался. На дисплее я обнаружил незнакомый номер.

- Слушаю?

- Вчера ты случайно прихватил мои письма из ящика. Будь добр, принеси мне их.

- Прямо сейчас? – ничего лучше я не нашел, как спросить это.

- Да. Жду в твоем подъезде.

Разговор окончен. Я минут пять смотрел на телефон, недоумевая. Откуда-то этот человек узнал, что я вчера взял его письма, он следил за мной? Но ведь там никого не было… Посмотрел по камерам?

Его письма лежали у меня в кармане брюк. Я взял их и уже рванул к двери, но вовремя вспомнил, что не одет. Накинув первое попавшее, я приоткрыл дверь, надеясь не застать мачеху в коридоре. Будто услышав мои мысли, она приподнялась с колен и ушла в свою комнату.

Я прокрался к входной двери и, как можно тише и быстрее, вышел из квартиры. В подъезде никого не было, и тогда я выглянул на улицу. Неподалеку была припаркована белая машина. Через лобовое стекло я увидел его черные волосы. Сегодня они не были уложены, а свободно падали на лоб. Заметив меня, он вышел и непринужденной походкой направился ко мне. Но мне казалось, что его непринужденность была напускной. Его глаза осматривали улицу, цепляя каждую деталь.

- Вчера ты неплохо повеселился, правда? - с ехидной ухмылкой заговорил он.

Вчера? Я напряг свои мозги. Не может быть!

- Ты даже не помнишь, что я отвозил тебя домой? – Эдвард поцокал языком и покачал головой. – И как тебе родители позволяют так напиваться? Тебе восемнадцать-то хоть есть?

Я протянул ему мятые письма, желая, чтобы этот самоуверенный эгоист побыстрее свалил от меня.

- Как ты меня нашел на пустыре? – наконец спросил я.